Худенко Иван Никифорович, часть 1

https://jlm-taurus.livejournal.com/77787.html

"Данная работа представляет собой попытку анализа уроков экспериментов, проведенных И. Н. Худенко в Казахстане - в 1963 году в совхозе «Илийский» и в 1967-1969 годах в Опытном хозяйстве по производству витаминно-травяной муки в селе Акший (Алма-Атинская область).
Автору неоднократно доводилось беседовать с Худенко И. Н. по проблемам проводимых им экспериментов, их социально-экономической сути, знакомиться с документацией по экспериментам, беседовать с работниками хозяйства в Акший, встречаться и обсуждать проблемы эксперимента с академиком Т. И. Заславской (тогда еще членом-корреспондентом АН СССР), сотрудниками Института экономики АН СССР, доктором экономических наук В. Д. Белкиным, кандидатом экономических наук В. И. Переведенцевым, изучавшим итоги эксперимента, принимать участие в работе «круглого стола», организованного «Литературной газетой» и в судебном процессе в качестве свидетеля.

Стержневым вопросом социально-экономических экспериментов И. Н. Худенко, идею которого он обосновал и направил Правительству СССР в 1960 году, было введение полного хозрасчета в отраслях, в которых результаты труда не адекватны процессам труда (сельское хозяйство, строительство, геология, рыбное хозяйство и пр.) по методу « закрытого ящика». Суть метода в следующем: эффективность труда оценивается сопоставлением нормативных затрат живого и овеществленного труда (определяемых на входе в «ящик») и фактических (определяемых на выходе) с результатом. Теоретически в этой части метод не нов. Заслуга автора в том, что он обосновал целесообразность его использования, так как в реальном хозяйствовании метод не применялся, будучи подмененным, исходя из догматически понятого и трактованного положения В. И. Ленина - «социализм - это учет», с учетом процессов труда.

Из книги "ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ", Руслан Азимов. В сельском хозяйстве, например, оценка труда производилась пооперационно (пахота, боронование, сев, прополка, уборка и т.д.) по процессам труда. Такой порядок, мало того, что вынуждал держать массу учетчиков, порождал экономические и нравственные перекосы. Механизатор мог отлично вспахать, но оказывалось, что для конечного результата пахота не нужна или даже вредна. Сев мог быть проведен быстро и технически безупречно, но не в оптимальные агротехнические сроки, и т. д. Таким образом, многие промежуточные операции могли быть проведены хорошо, даже отлично, но конечный результат мог быть нулевым либо вследствие одной невыполненной, или выполненной не в срок технологической операции.

Следует отметить еще одну особенность - преимущество, обеспечиваемое использованием метода «черного ящика» - это возможность иметь в банке всего только один счет, отражающий доходы и расхода владельца счета. Это также повышает эффективность функционирования экономического механизма управления.

Новым в предложении автора был метод преодоления трудностей расчета общественно необходимых затрат труда на единицу продукции. При капиталистическом производстве общественно необходимые затраты определяет рынок. В нашей стране, подразумевалось, это можно сделать путем научно-обоснованных нормативов. Однако нормативная база была «ахиллесовой пятой» экономики, осталась ею и сейчас. И. Н. Худенко предлагает брать за основу нормирования затрат живого труда лучшие мировые достижения (не среднеотраслевые, не среднемировые, а именно лучшие). Но с условием, что если производитель сработает лучше, то вся экономия живого и овеществленного труда остается ему. Это предложение решает массу проблем: никого не надо уговаривать не ездить на К-700 к теще на блины, никого не надо премировать за экономию горючего, запчастей, резины и т.д. Не нужны стали и массы учетчиков и учетных документов, все решал норматив и заборная карта. Это обеспечивало совпадение интересов личности, коллектива и общества. На случай, если бы доходы производителя возросли неумеренно, И. Н. Худенко предлагал ввести подлинно прогрессивный подоходный налог. Именно так, не «потолок оплаты», а прогрессивный подоходный налог, при котором налогом могло изыматься до 90 процентов заработной платы, если она неумеренно высока.

Другим принципиальным положением автора был норматив оплаты труда. Поскольку в нашей стране не рассчитывался прожиточный минимум (постановление о его расчете принято только в 1987 году - Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР № 825), то в тарифной оплате преобладал и преобладает волюнтаристский подход. Необходимый труд не состыкован с ценами и потребностями. Автор, исходя из положения К. Маркса о том, что если оплата труда производителя будет существенно отличаться от средней, то он найдет способ компенсации (проще говоря, будет воровать если не продукт, то время), предлагал оплачивать живой труд авансированно, с учетом нормы (удельного веса) живого труда в единице продукции. В виду сложности этой процедуры размер аванса определялся в 1,5 рубля за человеко-час или 250 рублей в месяц (при минимальной оплате в то время в 30 рублей). Причем исходя из того, что труд есть общественно-полезная деятельность, ни одна из разновидностей труда сама по себе не может быть ни хорошей, ни плохой (« все работы хороши, выбирай на вкус»), нормативное авансирование было равным для всех (директор, механизатор, бухгалтер и т.д.) окончательный расчет производился по результатам труда. Лучшая, большая квалификация, умение, усердие, проявлялись в результате.

Новизной отличалась и предложенная И. Н. Худенко организация и формирование трудовых коллективов и управление ими. Учитывая сезонный характер труда в сельском хозяйстве (и ряде других отраслей) автор обосновал необходимость среднегодового семичасового рабочего дня, а не 41-часовой недели или семичасового рабочего дня (восьмичасового при пятидневной неделе).

Комплектование трудового коллектива осуществляет сам коллектив (после, понятно, образования протоядра). Основной, первоначальной ячейкой является хозрасчетное звено, входящее составной частью коллектива хозрасчетного предприятия. Звеньевые и руководители хозяйства выборные и отчитываются перед коллективом. Управление предприятием осуществляет совет звеньевых, текущее управление - хозрасчетное управленческое звено, существующее на уставной (договорной) процент с дохода. План по труду или лимит численности не устанавливается.

По подобной методике эксперимент в совхозе «Илийский» проводился с марта 1963 года до конца года. Основные итоги. С работой в полеводстве, с которой до эксперимента не справлялись 800 человек (на уборку из Алма-Аты привлекалось 500 человек), выполнили 80 человек. Рост производительности труда впечатляющ. Однако в финансовом отношении дела экспериментального хозяйства оказались не столь блестящи - практически не улучшились. Анализ причин важен не только с точки зрения оценки эксперимента и его непосредственных результатов, но и с точки зрения проблем, порождаемых новой системой хозяйствования. Первая проблема возникла как следствие между хозяйственным расчетом и отсутствием оптовой торговли основными средствами.

В экспериментальном хозяйстве сельскохозяйственной техники было в расчете на 800 человек, в частности 225 тракторов. Экспериментальное хозяйство оставило себе техники из расчета на 67 человек (тракторов 80 штук), а остальные отремонтировав, решило продать, дабы не платить весьма значительные амортизационные отчисления и не омертвлять технику. В помощи решения этого вопроса хозяйству было отказано, амортизацию пришлось платить.

Вторая проблема оказалась еще более сложной: единовременное высвобождение более 700 человек породило проблему трудоустройства. Трудоустроить 700 человек - это в крупном городе не просто, а где найти работу на селе? Помощи экспериментальному хозяйству оказано не было. Хозяйство было вынуждено выплачивать минимальную плату, существовавшую в то время - 30 рублей, как пособие по безработице. Это породило социальный конфликт: многие, большинство требовали работу, а не пособия. Но тем не менее пособия легли тяжким бременем на экономику экспериментального хозяйства. Осложнило финансовое положение экспериментального хозяйства и то, что озимые, посеянные его предшественниками, вымерзли, а убытки «повесили» на новое хозяйство.

И еще один урок дал эксперимент - поставил проблему коренного совершенствования управления. Поскольку основой оценки деятельности хозяйства стало сопоставление норматива затрат и фактических затрат, то отпала нужда в массе промежуточных учетно-отчетных операций и на уровне статистики, и органов сельского хозяйства, плановых, советских. Управленческие работники этих звеньев почувствовали себя не у дел - старые методы управления уже не годились, а к новым они не были готовы, тем более, что в новых условиях многие из них объективно стали не нужны».

Эксперимент в «Илийском» был прерван, но И.Н. Худенко не терял надежды возобновить его. После полутора лет работы в совхозе он убедился в экономической эффективности своей системы. Но, в то же время понял, что нельзя наложить новую модель хозяйствования на старую, устоявшуюся структуру государственного хозяйства с бюрократическим аппаратом управления и полуиждевенческим менталитетом работников. Нужно было создавать новое хозяйство, где изначально не могло оказаться ни лишних людей, ни лишней техники.

В Министерстве сельского хозяйства Казахстана в то время заместителем министра работал А. Е. Елеманов. По словам тех, кто его знал, это был эрудит, энтузиаст, кристальной честности человек. Он в течение нескольких лет, до своей кончины, поддерживал И.Н.Худенко и лично контролировал, наперекор партийным властям, создание и работу экспериментальных хозяйств.

При содействии А. Е. Елеманова, спустя некоторое время, Худенко удалось продолжить эксперимент. В совхозе « Илийский» и поныне живут люди из числа тех, кто работал в Опытном хозяйстве по производству витаминно-травяной муки, организованном по инициативе И. Н. Худенко. Для них годы работы в экспериментальном совхозе остались самыми памятными, самыми значимыми на фоне десятилетий крестьянского труда. И было от чего. В новом хозяйстве Худенко «контора» умещалась в комнате, в которой жил он сам. Зато дома для рабочих в селе Акший при Иване Никифоровиче строились пятикомнатные, площадью свыше 90 квадратных метров, с горячей водой, электроотоплением. Не правда ли, сегодня только самые зажиточные фермеры могут позволить себе подобные городские удобства? А в Опытном хозяйстве такие дома возводили для рядовых работников, поскольку в его системе зримый материальный фундамент демократии сочетался со свободным трудом и достатком.

Это хорошо понимали те, кто пошел за своим бывшим директором в Акший, где в полупустыне предстояло создать новое, в буквальном и переносном смысле, хозяйство. Только лишь большими заработками их энтузиазм объяснить нельзя. Да и не могло быть «длинного рубля» пока хозяйство не вышло на проектную мощность. В Акший собрались единомышленники решившие не просто хорошо поработать и заработать: эти люди хотели построить себе подлинно свободную жизнь.

Во главе Опытного хозяйства стояло координационное звено из двух человек. Директором был Михаил Васильевич Ли, а экономистом-бухгалтером Иван Никифорович Худенко. Все решения принимали коллегиально, на совете хозяйства, а потому управленческое звено было исполнительным органом. Для того, чтобы восстановить полную картину труда и жизни в Опытном хозяйстве обратимся к воспоминаниям тех, кто работал там в 1968-1970 годах.

«Когда мы приехали в Акший, - рассказывает Г. А. Ильян, - нам не пришлось упразднять функции учетчиков и контролеров, как в «Илийском». Мы от них отказались сразу, чтобы не раздувать штаты. Все должны были получать зарплату в зависимости от количества и качества конечной продукции. И никому не платили в хозяйстве за промежуточную продукцию или услуги, типа ремонта и т. д. Потом вы поймете почему.

Звеньевым в растениеводстве выбрали меня, хотя в коллективе было немало людей с высшим образованием, например, Владимир Антонович Хван, который прежде работал главным инженером совхоза имени Т. Бокина, другие специалисты из разных хозяйств. Да никто и не гнался за должностями, поскольку решения принимались на совете, а затем каждый делал свое дело. Я, например, еще и возил муку на комбикормовый завод, поскольку был, фактически, шофером-звеньевым. Бумажная работа времени почти не отнимала: мы учитывали только затраты и продукцию. Работа была организована так, что никто не мог «отдохнуть» за счет своих товарищей. У нас ведь не было лишних людей и если кто-то, вдруг, пожелал бы вздремнуть на дальнем поле, то выход конечной продукции упал бы на тонны за день. И мы по цепочке быстро нашли бы лодыря. Но такого у нас не было и быть не могло. Людей подбирали надежных, за каждого ручались перед коллективом.

Все рацпредложения мы у себя в звене внедряли без всяких согласований с директором или Худенко. Он сам нас к этому приучил. И не ходили потом, не клянчили премию у родного государства, как это было принято в то время. Мы знали, что любое новшество, если будет эффективно, отразится на конечном результате, а значит на нашем заработке.

Продукцию мы продавали напрямую государству, по твердой цене, в которой, кстати, прибыль была исключена. То есть, мы получали высокую, по тем временам, зарплату, а технику брали в кредит и расплачивались за нее продукцией. И строились, и производство расширяли,. А вся прибыль шла государству. В то же время в Акший мы строили такие дома для рабочих, в которых позднее , когда эксперимент прикрыли, заселилось районное начальство. А начальство, оно в плохой дом не въедет...

Не могу без боли вспомнить, как Министерство сельского хозяйства буквально разгромило наш эксперимент. Управленцы на всех этажах административной пирамиды почувствовали угрозу своему существованию. Они были просто не нужны в таком количестве. Представьте себе, что по образцу и подобию Опытного хозяйства были бы созданы сотни и тысячи хозяйств в республике. Мы, крестьяне, платили бы управленцам проценты из своих личных доходов, как фермеры на западе платят разного рода консультантам и предпринимателям из сферы сервиса...

В Опытном хозяйстве, как я уже говорил, было два управленца. Они существовали на 10 процентов от нашей общей зарплаты. Все накладные расходы руководителей, а также их оклады входили в эту сумму. Ли и Худенко были вынуждены сокращать непроизводительные расходы, чтобы больше получить в день зарплаты. Если бы по этой схеме заработала вся система управления сельским хозяйством, то административный персонал не разбухал бы из года в год и экономия по стране была бы астрономической... В нормативе общественно необходимых затрат у нас в Акший был заложен высший в мире уровень производительности труда. И мы, 48 человек, однажды за месяц сдали 1150 тонн продукции высочайшего качества. Всего за год в нашем хозяйстве была произведена треть общего объема витаминно-травяной муки, заготовленной в Казахстане!

О жизни и работе в Опытном хозяйстве можно рассказывать долго. Но я хочу выделить основное. Те кто прошел школу Худенко, уже не могли работать плохо, куда бы не попали после закрытия эксперимента. Мы поняли не только принципы научной организации труда, систему оплаты и многое другое. Главным было то, что Иван Никифорович через труд, через каждодневное общение передал нам свое отношение к жизни, можно сказать, в философском плане. Мы увидели воочию, что люди сами могут построить себе красивую жизнь. Работа была по душе, квартирами собирались обеспечить всех в течение двух лет. Те, кто в числе первых стал «домовладельцем» приобрели особое достоинство (я не говорю о естественной для любого новосела радости): добротность жилья, высокий жизненный уровень вкупе со свободным трудом счастливо преображали вчерашнего совхозного батрака.

Приведу в подтверждение случай. Как-то Худенко и Ли по делам уехали в Алма-Ату, а к нам пожаловал министр заготовок, кажется, не вспомню сейчас. В обычном совхозе визит столь высокого начальства был бы обставлен должным образом. Обязательное собрание, красное сукно на столе президиума, графин с водой, подобострастные улыбки доброго десятка главных специалистов...У нас, так получилось, приветить гостя было некому. Худенко и Ли в отъезде, а рабочий, стоявший у АВМ (автомат по переработке витаминной муки), не мог оторваться от дела: немыслимо было остановить агрегат, дававший три тонны продукции в час. К тому же, застопорилась бы в разгар страды вся технологическая цепочка, от косовицы в поле до затаривания готовой муки в мешки. Пришлось министру (!) ждать окончания смены, чтобы поговорить с рабочими...»

Иннокентий Антонович Ли в Опытном хозяйстве по производству травяной муки возглавлял звено материально-технического снабжения. Дипломированный техник- технолог по холодной обработке металлов «по совместительству» был еще шофером и токарем-универсалом. Словом, как фермер на Западе - и швец, и жнец. В звене, кроме него работали Алексей Тимофеевич Кобыляцкий, Иван Сапоненко, Филипп Андреевич Читалов и Николай Максимович Евсюков. Они отвечали за ремонт и техническое обслуживание тракторов, доставку горюче-смазочных материалов, заправку техники на поле и монтаж оборудования. Они же и установили польский агрегат АВМ, один из самых производительных в то время. Каждый из членов звена владел по меньшей мере двумя специальностями.

И. А. Ли рассказывал: «Где-то я читал, есть такая формулировка счастья: это когда из дому с радостью идешь на работу, а с работы - домой. Те, кто работал с Худенко, не смогут позабыть атмосферы творчества, инициативы, свободы. Наши функции он объяснял так: ремонтники нужны не для ремонта трактора, а для того, чтобы техника работала без поломок, без остановок. Обычно работники машинно-тракторных мастерских или, скажем, сантехники в городских домоуправлениях работают сдельно. Получается, что они чуть ли не заинтересованы в том, чтобы трактор ломался как можно чаще, а краны текли повсеместно. То есть все поставлено с ног на голову. А если бы сантехнику платили за то, чтобы не было жалоб от жильцов, - чем меньше жалоб, тем больше денег. Тогда бы он сам ходил по квартирам и делал профилактику... То же самое было у нас. Мы в качестве зарплаты получали процент от заработков механизаторов и машинистов, которые непосредственно выращивали люцерну и перерабатывали ее в муку. Так что мы следили за тем, чтобы трактора не простаивали, чтобы механизаторы заработали как можно больше.

По производительности импортный агрегат АВМ был настоящим заводом. Работал он у нас в три смены и потреблял 7,5 тонн солярки в сутки. А бензовозы у нас были небольшие, на две тонны, на полторы. Пришлось переделывать. В нормальном советском хозяйстве такое «своевольничание» было немыслимым. А если бы пришлось каждый такой вопрос, как с переоборудованием бензовозов решать в инстанциях, то потеряли бы недели.

Когда запустили завод, стали нужны тележки для подвоза люцерновой травы. Так мы их из Ташкента за пять дней притащили, 10 тележек. А поехали всего две автомашины. Мы были сами себе хозяева не только на производстве. Вот кто сейчас может объявить директору, что звено свое дело сделало и дня три наше присутствие в хозяйстве необязательно? А затем всем звеном, с семьями, укатить на Иссык-Куль? Худенко нас учил, что если нет работы, нечего изображать труд, надо отдыхать. От этого тоже общая производительность труда повышается. И если у нас выпадали свободные дни, то мы брали автобус и уезжали купаться, загорать, резвились с детьми...

Ну а работали, как хороший хозяин на своем огороде - для себя. Не случайно мы небольшим, в сущности, коллективом производили треть всей витаминной продукции в республике. Так что примеры с отдыхом я привел специально для того, чтобы показать: система Худенко ориентировала не на интенсивность труда, она нацеливала на высокий конечный результат, который в конце концов всегда и во всем достигается за счет напряжения головного мозга, если исключить конечно, работу профессиональных штангистов...Если бы мы смогли автоматизировать производство в Акший, чтобы совсем не работать физически, но при этом больше производить муки, то считали бы , что производительность возросла. А ведь дело к этому шло: рабочие запоем читали «Технику-молодежи» и подобные журналы, книги, брошюры, чтобы дать толчок мозгам. А Худенко планировал автоматизировать полив на наших землях. Конечно, совсем исключить физический труд на селе - это из области фантастики. Но, по сути, подлинный прогресс - где-то в этом направлении...»

...Эксперимент в Акший был не просто прерван. Он был разгромлен в буквальном смысле этого слова. Много времени спустя доктор экономических наук В. Белкин и кандидат экономических наук В. Переведенцев опубликовали в «Литературной газете» статьи «Драма Акчи» (1 апреля 1987 г.) и «Читатели и чиновники» (9 сентября 1987 г.), в которых поименно назвали тех, кто не дал взойти росткам подлинного хозрасчета. Административный аппарат противился системе хозяйствования, которую предложил И. Н. Худенко. И это объяснимо. Для управленцев высшего ранга поддержка и распространение опыта Акший было бы равнозначно самообслуживанию на собственных похоронах. Получалось, что все награды, почести и материальное вознаграждение руководители сельского хозяйства получали неизвестно за что. Потому что эксперимент Худенко не только был хорош сам по себе, он наглядно демонстрировал как плохи дела во всей республике, в стране.

Если бы идеи Худенко нашли поддержку и повсеместное распространение, это было бы подлинным переворотом в экономике. Страна в достатке обеспечила бы себя продуктами питания и сырьем. Реально возрос бы жизненный уровень трудящихся. Рухнула бы система учета процессов труда, которая никому, ни государству, ни людям ничего не давала, если не считать зарплаты армии бухгалтеров, учетчиков и экономистов. В этом был убежден тогдашний заместитель министра сельского хозяйства Казахской ССР А. Е. Елеманов, мнение которого сохранилось в служебной переписке. За продолжение эксперимента в селе Акший ему пришлось бороться чуть ли не с первых дней организации Опытного хозяйства. Причем со своим непосредственным начальником - министром сельского хозяйства Казахской ССР.

«До излечения от болезни я был лишен возможности лично информировать Вас о том, что эксперимент в Опытном хозяйстве по производству травяной муки дал положительные результаты: производительность труда опережает рост заработной платы, рентабельность тоже выше, чем у соседей и в целом по республике, - писал он 24 марта 1970 года секретарю ЦК Компартии Казахстана Г. А. Мельнику. - Поскольку некоторые руководящие (Минсельхоз) наши товарищи заставляют подчиненных людей, вопреки здравому смыслу, нормальные цифры превращать в порочащие эксперимент материалы, прошу Вас товарищам Баранову А. Н., Мукашеву Д., с участием Худенко И. Н. составить объективную справку об экономике хозяйства и производительности труда его работников в 1969 году и все материалы рассмотреть в сельхозотделе ЦК КПК или Совете Министров Казахской ССР».

Не встретив поддержки у руководителей нашей республики А. Е. Елеманов неоднократно обращался в Москву. Вот один из его докладов: "Секретарю ЦК КПСС тов. Кулакову Ф.Д. Об узаконении экспериментов, открывающих тайну души земледельца
...В совхозах Казахстана чрезвычайно раздут административно-хозяйственный аппарат. В среднем на совхоз приходится 110 работников этого аппарата. В течение одного месяца в совхозе требуется составить только по учету и оплате труда 15 тысяч различных накладных, учетных листов и других расчетных документов, содержащих 1 800 показателей.

Эту громадную документацию невозможно проверить и практически начисление зарплаты происходит бесконтрольно с большими нарушениями и приписками.Видимо нынешняя система оплаты и учета труда очень сложна. Она запутана и устарела, и не дает возможности обеспечить действительно правильный учет и контроль. Правильно организовать планирование, нормирование, учет выполненных работ и порядок оплаты труда в совхозах - это задача Министерства сельского хозяйства. За последние десять лет совхозная экономика нисколько не улучшилась, наоборот ухудшилась. Приведем конкретные цифры из сводных годовых отчетов по совхозам.

Себестоимость 1 центнера зерна с 1959 года по 1968 год возросла с 4,07 рублей до 6,55 копеек. Убытки - с 10 миллионов рублей до 130 миллионов, накладные расходы на 1 рубль валовой продукции с 0, 1 рубля до 0, 17. Валовой продукции стало производиться вдвое меньше.
Может быть убытки 1968 года в сумме 130 миллионов рублей случайны? Нет. Убытки следующего, 1969 года достигают полмиллиарда рублей. Между тем, как нас убеждает опыт безнарядно-звеньевой системы организации и оплаты труда, там, где сейчас совхозы терпят убытки, можно иметь прибыль.
Эта новая система предельно сокращает непроизводительные затраты и автоматически приводит в действие все резервы производства. Для сравнения: все составляемые в экспериментальном хозяйстве за год документы содержат 34 тысячи показателей, стоимостью 1020 рублей, а в обычном совхозе документация вмещает около 20 миллионов показателей на сумму 600 тысяч рублей. Только сокращение бумаготворчества таит по совхозам республики резерв в 800-900 миллионов рублей в год.

Дело в том, что стоимость одного показателя с расходами на разработку и издание тарифной системы с ее океаном норм и расценок обходится не менее 3 копеек, как на телеграфе одно слово. Однако на телеграфе каждый здравомыслящий человек старается послать телеграмму подешевле, избегая дублирования слов. В совхозных же планах, бухгалтерских и оперативных отчетах происходит сплошное дублирование показателей. Например, землепользование совхоза, оборот стада, движение продукции, численность работников, фонд заработной платы, капитальное строительство, текущий ремонт, полевые работы дублируются миллионы раз. Поэтому неоднократные попытки удешевить стоимость аппарата приводили к обратным явлениям, - за истекшие десять лет накладные расходы по совхозам увеличились с 10 до 17 копеек на 1 рубль валовой продукции. Эти цифры наглядно убеждают в том, что надо устанавливать норму показателей и лимит денег на их оплату. Подобно тому, как это делается с телеграфными и издательскими расходами. Там деньги расходуют в расчете на одно слово, на один печатный лист и т.д. Нам тоже можно было бы установить отчетность в 34 тысячи показателей для каждого совхоза, а всю переписку в 100 страниц.

Поскольку дела неблагополучны, нужно искать выход. При этом есть два пути:
1. Усилить контроль за состоянием всех показателей, чтобы повысить их эффективность, поскольку они признаются необходимыми;
2. Резко сократить количество показателей, применив совершенно новую систему планирования, учета и отчетности.
В первом случае расходы на непроизводительные затраты труда еще более возрастут, что противоречит последним постановлениям об удешевлении и упрощении хозяйственного аппарата.
Во втором случае расходы сокращаются, но возникает вопрос как это осуществить?

Для выявления этой возможности было создано Опытное хозяйство по производству травяной муки при Министерстве сельского хозяйства Казахской ССР. В экспериментальном хозяйстве нет нарядов, приказов, учетных листов, кассовых ордеров и т. п. бюрократических бумаг. Вся учетная и плановая, финансовая документация содержит 34 тысячи показателей в год. В переводе на язык экономики это значит, что при новой системе учета и финансирования бумажный вихрь уносил бы за истекшее десятилетие не по 900 миллионов совхозных рублей в год, а только по два миллиона, а оставшиеся 888 миллионов с лихвой перекрыли бы совхозные убытки, о которых говорилось выше.

В Опытном хозяйстве пятилетний план производства продукции и сдачи ее государству, численности работников и фонда заработной платы, с объемом капитальных вложений и кредитных вложений размещается на двух страницах, а годовой бухгалтерский отчет о его выполнении - на одной странице.
На базе 34 тысяч показателей один экономист-бухгалтер составил годовой отчет за три дня и представил его Министерству сельского хозяйства 7 января. Главным показателем является в нем валовой доход (вновь созданный продукт), а в обычном хозяйстве - десятки, даже сто человек, написав за год 20 миллионов показателей, не могут увидеть в своем разбухшем годовом отчете такого важнейшего показателя, каким является валовой доход (вновь созданный продукт). Попросту говоря, совхозы и Министерство работают с закрытыми глазами. Их застило море бумаг, о которых говорилось выше.
Казалось бы «маленькому» бухгалтерскому отчету должна быть открыта «зеленая улица» так как он берет за основу единственно важный показатель - валовой доход. Ориентируясь в работе по этому показателю, можно в кратчайшие сроки поднять экономику страны. Не решив общую задачу - пересмотр теоретических основ сельской экономики -нельзя браться за решение частных задач повышения эффективности производства на селе.

Мы глубоко верим, что если бы статус нашего эксперимента, который сейчас практически ведет И. Н. Худенко, опубликовать в печати и одновременно объявить конкурс, то желающих работать по новой системе набралось бы огромное множество. Можно было бы повысить производительность труда и существенно поднять жизненный уровень наших людей. Ведь логика экономики в том, что производительность труда определяется одним показателем - суммой валового дохода (вновь созданного продукта в расчете на одного среднегодового работника). А их потребовалось бы на селе в десятки раз меньше, чем при действующей системе. Высвободившиеся люди постепенно перешли бы в другие отрасли народного хозяйства и сферу обслуживания. Один сельчанин заменил бы собой десять запутавшихся в океане норм и расценок. Стал бы ненужным контроль множества людей за деятельностью одного конкретного товаропроизводителя.

О том, что происходит в остальных хозяйствах Казахстана можно судить по приведенной ниже таблице. О работе совхозов и колхозов принято судить по многим показателям. Но стоило только оценить их деятельность по размеру вновь созданного продукта, то есть экономической эффективности, как выявилась картина подлинной катастрофы.

Вот эти показатели:
Наименование показателя По совхозам 1969 г (в рублях) В с. Акший 1969 г. (в рублях)
Размер вновь созданного продукта на одного работника 840   ||   5140
Годовая зарплата одного работника       1268 ||     3 000
Цифры говорят сами за себя, однако надо сказать, что в Опытном хозяйстве, которое еще не достигло проектной мощности, производительность труда опережает зарплату, а в совхозах, зарплата в полтора раза превышает размер вновь созданного продукта. Попросту говоря, идет проедание овеществленного труда. Это ничто иное, как крах завуалированной противоречивыми показателями действующей системы учета, отчетности, планирования, финансирования, организации и оплаты труда. Это они задушили светлый разум земледельца, породили в нем безразличие и равнодушие...

Убедительно просим Вас санкционировать проведение эксперимента по безнарядно-звеньевой системе организации и оплаты труда в Опытном хозяйстве по производству витаминно-травяной муки в соответствии с утвержденной мной методикой, которую разработал экономист И. Н. Худенко. Возложив на меня, естественно, ответственность за результаты. У меня есть полная уверенность, что представленная нами методика даст хорошие плоды.
Заместитель министра сельского хозяйства Казахской ССР
А. Елеманов»

В середине 1970 года, до сбора урожая, эксперимент был прерван, а Опытное хозяйство по производству витаминно-травяной муки ликвидировано. Иван Никифорович Худенко незамедлительно стал добиваться его продолжения. Он вновь и вновь обращался к ученым, в партийные органы с просьбой помочь, разобраться, пытался достучаться в самые высокие инстанции. Но к тому времени он и его товарищи лишились главной поддержки: умер заместитель министра сельского хозяйства Казахстана А. Е. Елеманов.

Началось откровенное преследование И. Н. Худенко. Вначале ему пытались инкриминировать попытку совершить хищение в особо крупных размерах. Однако прокурор Е. Онегин из Прокуратуры СССР доказал, что никаких растрат и расхитительства не было. Ведь при организации Опытного хозяйства в Акший государство выделило 1,6 миллиона рублей. А при закрытии его материальные средства и денежные суммы составили 2,1 миллиона рублей. Дело было прекращено «за отсутствием события преступления».

Худенко Иван Никифорович, часть 2

https://jlm-taurus.livejournal.com/77357.html

Из книги "Опасная профессия", Александр Волков: "письмо в адрес Худенко из Прокуратуры СССР.
7 мая 1972г.N 3/779-72
Гр. ХУДЕНКО Ивану Никифоровичу
г.Алма-Ата 64, ул. Чайковского, 149, кв. 12.
Сообщаю, что в связи с Вашей, а также гр. Ли М. В. жалобой было истребовано и проверено уголовное дело о злоупотреблениях в опытном хозяйстве Министерства сельского хозяйства Казахской ССР.
Прокуратурой СССР постановление прокуратуры Казахской ССР от 29 сентября 1971г. о прекращении дела изменено дело производством прекращено за отсутствием события преступления.
Прокурор следственного управления
старший советник юстиции Е. Онегин.

Я получил этот документ в сопровождении письма, которое приведу в сокращении: "Александр Иванович! Рад переслать Вам ответ Прокуратуры СССР в фотокопии, из которого явствует, что участники эксперимента в Акчи официально признаны невиновными в злоупотреблениях, убытках и пр. смертных грехах, в которых их обвинил Минсельхоз республики и в которые поверили многие вышестоящие органы и их официальные лица.

Думается, что Литгазета имеет теперь все права и возможности выступить с обстоятельным материалом, направленным на восстановление эксперимента в Акчи, на публичное признание заслуг его организаторов и участников, а также полного восстановления репутации и авторитета тех, кто поддерживал экспериментаторов в тот момент, когда на них был наклеен ярлык воров и мошенников, и тем самым поставил под сомнение недальновидных, но находящихся при исполнении

Воздействуйте своим непосредственным влиянием и через посредство своих знакомых на Кокашинского для придания ему решимости и твердости духа с тем, чтобы в ближайшее время появился в печати достойный самого события материал, который несомненно будет способствовать процветанию нашего социалистического отечества.

Желаем с Иваном Никифоровичем крепкого Вам здоровья, а также всяческих успехов в личной жизни и общественной деятельности.
С глубоким уважением, Ваш В. Филатов
13 июня 1972 Алма-Ата.
P.S. Вероятно, в Академгородке (в СО АН) скоро будет заложен эксперимент, о чем Вы будете информированы.

Это писал член строительного звена, инженер. Не надо было ни на кого воздействовать, у журналистов хватило твердости духа, тем более у Володи Кокашинского, который, по-моему, первым или одним из первых писал об Акчи. Но жарким августовским днем того же года ко мне вдруг ввалился Худенко и с порога: "Я, считай, сбежал из тюрьмы, меня приходили арестовывать" Звоню по телефону Ивану Степановичу Густову, заместителю Председателя Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Мы с ним были хорошо знакомы с тех времен, когда он работал в Пскове первым секретарем обкома партии и сотрудничал с Правдой. Рассказываю суть дела и прошу срочно принять Худенко. Из КПК Иван Никифорович пришел не просто спокойный, а какой-то умиротворенный, расслабленный даже. Он был полный, 120 килограммов веса, сердце, видно, уже пошаливало, а в то лето в Москве стояла страшная жара. И еще висел дым, потому что во всей округе горели леса и торфяники. Помню, он снял пиджак, расстегнул рубаху, ремень, как говорят, рассупонился, снял ботинки и носки, развалился в кресле, положил ноги на стул и только тогда начал рассказ о своем визите: Отличный мужик Густов! Сразу все понял. Обещал помочь."

Через несколько дней я уехал в Прагу. Там и узнал, что Худенко умер в тюрьме. А к Густову я потом пытался попасть на прием, но принят не был, не знаю почему. Уже в преклонном возрасте он покончил жизнь самоубийством, тоже не знаю почему.

Выше я говорил, что газета атаковала, но уже очень скоро пришлось обороняться. Силы противников, надо сказать, были куда больше наших. Особенно ретроградскую, я бы сказал, роль играла в то время газета Сельская жизнь, за спиной которой стояла активная группа людей, сопротивлявшихся всему новому, и чрезвычайно влиятельная. В нее входили помощник Брежнева Голиков, помощник Кулакова Заколупин, который потом стал редактором Сельской жизни, прежний ее редактор Алексеев, заместитель заведующего сельхозотделом ЦК Панников. Такая вот была группа торможения. Не знаю, кто из них был там главой, не знаю, кто кого направлял. Известно, что и те, кто считался теоретиками партии,ее идеологами, тормозили прогресс, вмешивались в экономику с цитатами наперевес."

..Худенко, не зная о том, что тучи над ним сгущаются, все еще пытался убедить ученых. «Отдел науки ЦК КПСС, Копия: Академикам АН СССР М. В. Келдышу Г. И. Марчуку Н. П. Федоренко В.А. Трапезникову Членам-корреспондентам АН ССР A. Г. Аганбегяну Т. И. Заславской Д. К. Беляеву
Докторам наук B. Д. Белкину Н. Я. Петракову Кандидатам наук П. А. Грушецкому Н. И. Алексееву В. К. Кокашинскому

С разрешения ЦК и Совета Министров СССР в Казахстане еще в 1960 году были начаты эксперименты по совершенствованию организации, учета и оплаты труда. Дело в том, что основной, коренной недостаток нашего сельского хозяйства состоит, на наш взгляд, не в нехватке техники, а в принципиально неправильной организации труда людей, в неверных исходных принципах оплаты и учета.

По линии Госбанка СССР идет усиленный контроль за выдачей наличных денег на оплату труда (20 процентов общих издержек), а на безналичные расчеты (овеществленный труд - 80 процентов общих издержек) закрываются глаза, как будто безналичные деньги это всего лишь условные знаки. На самом деле это те же наличные, только выданные раньше на оплату прошлого живого труда. Промышленность гонит вал, растут цены, растет «производительность труда» по валу, а не по вновь созданному продукту...

Все в один голос твердят об учете и не видят, что в нашем государстве учитываются только выработка, валовой продукт, отработанные часы, затраты. И нет в системе учета связи между этими разрозненными данными, которая позволила бы определить: а как на самом деле мы работаем?
Сегодня ЦСУ плохо выполняет свою работу - не та методика. К примеру, выработка на одного человека в год в среднем по совхозам Казахстана составляет 2 400 рублей, если брать «вал» , а по вновь созданному продукту - всего 840 рублей. При годовом заработке 1 268 рублей. Если судить по «валу», как это делает ЦСУ, то получается, что каждый работающий будто бы вкладывает в казну 1 132 рубля в год (2 400 минус зарплата 1 238). На самом же деле из казны уходит 1 268 рублей, а приходит в виде вновь созданного продукта только 840 рублей. Как видим, даже при таком нищенском заработке рабочий совхоза умудряется, за счет чрезмерных материальных затрат на производство, бесхозяйственности, лености, изымать из общественных фондов 428 рублей ежегодно (1 248 минус 840). И все это делается так, что ни директор, ни министр даже не знают, что куда девается. В масштабах страны идет проедание общественных капиталов, а ЦСУ рапортует о достижениях...

А если взять пример нашего Опытного хозяйства, то в 1969 году размер вновь созданного продукта на одного работника составил 5 140 рублей, а годовая зарплата -3 000 рублей. Через год эти показатели выросли и составили, соответственно, 13 860 рублей и 10 000 рублей. То есть в общественные фонды автоматически с каждого работающего поступило 3 860 рублей. И, что немаловажно, примерно 8 000 рублей налога с оборота. Ведь понятно, что при годовом заработке 1 268 рублей рабочий вынужден покупать дешевые товары, почти без налога с оборота, а при доходе в 10 000 он приобретает дорогие товары, пользуется услугами «люкс», где налог с оборота на порядок выше.

Как же разорвать замкнутый ныне «круг нищеты», когда людям мало платят, а они в свою очередь, плохо работают? При этом идет повсеместная растащиловка, основные доходы сельская семья получает с клочка земли, выделенной под огород и собственного скота, государство беднеет от собственной неумелости и жадности...

Представим себе, что в СССР 120 миллионов трудоспособных людей, из них половина - женщины, а семей 50 миллионов. Налог с оборота сейчас равен 50 миллиардам рублей в год или 1 000 рублей на одну семью. Если в ход пойдут научные нормативы, предложенные нами и опробованные в течение нескольких лет, то 50 миллионов мужчин дадут вновь созданного дохода в несколько раз больше, чем сейчас 120 миллионов мужчин и женщин, в том числе налога с оборота 500 миллиардов рублей, то есть в десять раз больше.

Вы понимаете, что в данном контексте важны не сами цифры, а новый научный подход к решению глобальной проблемы. Не вам объяснять « ...чем государство богатеет и почему не нужно золота ему, когда простой продукт имеет...».
В основе наших экспериментов лежали научно обоснованные нормативы затрат живого и прошлого (овеществленного труда) на единицу готовой продукции, то ли сельскохозяйственной, то ли промышленной. Причем в самих нормативах закладывалась очень высокая оплата труда (5 рублей за нормо-час) и еще более высокая производительность труда - в 15-20 раз большая, чем сейчас.

Например, на один центнер привеса скота в нормативах предусматривалось всего два нормо-часа. Кстати в США - тоже на получение центнера живого веса отводится 2 часа. В обычных же планах Минсельхоза (я бы прямо сказал - антинаучных) закладывается около 50 человеко-часов прямых и столько же косвенных затрат живого труда с оплатой 0,5 рублей за один человеко-час.

Понятно, что разумней заплатить по 5 рублей за два созидательных часа (а всего 10 рублей), нежели по 50 копеек за 100 бесплодных человеко-часов, (а всего 50 рублей). Этим и объясняется дефицит мяса, его дороговизна, а также молока, овощей и других продуктов.
К сожалению, приходится очень часто наблюдать, как человек, «отбыв» срок работы на кране, экскаваторе, тракторе спешит домой, чтобы косой, лопатой и тяпкой заработать в 3-5 раз больше, чем на мощной технике в общественном производстве.

Чтобы реально оценить жизненный уровень советских людей нужно сравнить его с американским. В журнале «Америка» за июль 1970 года приведена табличка, которая показывает как обстоит дело с бюджетом 51 миллиона семей американцев. Менее 3 000 долларов в год получают 4 миллиона 733 тысячи семей, или 9,2 процента. От 3 000 до 7 000 долларов в год зарабатывают 24,8 процента. До десяти тысяч получают 22 процента семей, от 10 до 15 тысяч - 25,9 процента, свыше 15 тысяч годового дохода имеют 17 процентов семей.

Конечно, из таких доходов можно платить и за медицину, и за учебу и за квартиру. Тем более, что за доллар (в наших же магазинах) можно купить больше и лучше, чем за рубль. У них средний доход на семью - 10 000 долларов. А у нас на одного работающего с учетом расходов из общественных фондов на медицину и образование -1150 рублей.

Наше медицинское обслуживание хотя и считается бесплатным, на самом деле, в рекламируемом виде, доходит только до небольшого круга привилегированных людей, в специальных для них больницах. В сельской местности люди довольствуются маломощными медпунктами, а если больницами, то очень слабыми (медикаменты покупают сами больные). Бесплатная учеба тоже оставляет желать много лучшего (процветают взятки, блат, что может обеспечить только высокопоставленный папа). Квартплата у нас небольшая, но зато услуги очень дорогие. Коммунальными квартирами, опять таки, пользуются очень мало людей проживающих в сельской местности, а строительство домов с удобствами им не под силу.

Почему же мы отстаем от развитых стран по такому сверхважнейшему показателю, как жизненный уровень людей, имея в стране все мыслимые богатства недр, огромные посевные площади, образованный народ? Да потому что действующий учет контролирует сегодняшнюю копейку и закрывает глаза на гибель миллионов рублей, оплаченных вчера (прошлый труд). Техника поступает в хозяйства, Минфин оплачивает ее из централизованных капвложений. Там она, не отработав и половины нормы амортизационных отчислений, списывается на уставной фонд (как будто в помойную яму) и следы на этом исчезли: ни рабочий, ни директор, ни министр, не подозревают, что больше половины стоимости техники (овеществленного труда) идет на убытки, спрятанные в лабиринтах уставного фонда. Я проводил анализы годовых отчетов СССР и нашел там таких убытков больше, чем годовой бюджет страны.

Ход событий показал, что наши десятилетние эксперименты загублены на корню только потому что научные нормативы и здравый смысл заставили бы в корне изменить действующую (антинаучную) методику социального планирования в СССР. Противники эксперимента говорили, что в совхозе «Илийский» 67 человек, оставшиеся вместо 830 работали на износ. Рассмотрим это подробнее.

В совхозе в год эксперимента насчитывалось 96 тысяч гектаров сельхозугодий, посевы товарной пшеницы размещались на 12 тысячах гектарах, имелось поголовье овец - 22 тысячи голов. Численность людей составляла 1 220 человек. В Австралии десятилетия существует ферма Эрика Смерса, который владеет 250 тысячами гектаров сельскохозяйственных земель. Пшеницу он сеет на 25 тысячах гектаров, а овец у него - 55 тысяч голов. А работников на ферме...46 человек!

О чем говорят эти цифры? Прежде всего о порочности нашего планирования. Ведь людей в совхоз «Илийский» завезли в годы освоения целины по нормам Госплана СССР. Как, например, появилась цифра 830 человек? Вот как: на 82 гектара пашни, по нормам Госплана, полагается 1 условный трактор, а всего 227 тракторов, 122 автомашины и 180 комбайнов. На каждую такую машину, по тем же нормам, предусматривалось 1,5 человека. Плюс 35 процентов обслуги, а всего 830 человек. Вот их и завезли.

А как я определил, что нужно 67 человек? Госплан довел задание по валовому сбору зерна - 268 000 центнеров. На 1 центнер зерна по научно обоснованным нормативам требуется 0,5 нормо-часа, (в США тоже 0,5). А всего 134 000 нормо-часов (268 000 центнеров умноженных на 0,5). В году 285 рабочих дней. При 7-часовом рабочем дне каждый должен отработать 2 000 нормо-часов. Следовательно требовалось 67 человек (268 000 умножить на 0,5 человеко-часа и разделить на 2 000 часов, который должен отработать каждый).

И что же получилось. Да то, что на втором году эксперимента фактически потребовалось уже 55 земледельцев и 55 тракторов, или один трактор на 1 000 гектаров пашни. А не по трактору на каждые 82 гектара, как придумал Госплан СССР. Оттолкнувшись от реальной практики, где люди материально заинтересованы и свободны в своем труде, как в нашем эксперименте, мы пришли к выводу, что по стране достаточно иметь 200 тысяч тракторов, или в 5 раз меньше, чем сейчас. При этом на каждого работника будет приходится 150 лошадиных сил (в США - 38).

Госплан же со своими антинаучными нормами раздул потребность в технике и на этом липовом основании в совхоз завезли 830 человек, способных выработать 1 миллион 660 тысяч нормо-часов в растениеводстве. Полезной же работы было, как мы видим, только на 134 тысячи нормо-часов. Попросту говоря Госплан вынуждает людей работать вхолостую 92 минуты из каждых ста, предусмотренных в плане. Фактически это не работа, а занятость, как у светской бездельницы, которая может часами сидеть в парикмахерской: вроде бы и занята, да не трудится. Но в отличие от этого примера, у нас проблемы жизненно важные, ведь мы говорим о производстве продуктов питания.

Словом, Госплан планирует, а Госкомтруд СССР устраивает вавилонское столпотворение в нашей стране. Иначе что же это? Если в совхозе, в два с лишним раза меньшем, чем ферма Эрика Смерса работает людей в 53 раза больше, чем у капиталиста?

Одни министры, академики и доктора называют наш эксперимент «экономическим чудом», другие - антисоциалистическим: мол, платить хотят много. А если вдуматься, то это же и есть чудо, когда то, что выгодно члену обществ, становится выгодным для государства, всему обществу в целом. При заработке в 1 000-2 000 рублей в год налога с оборота почти нет, в силу дешевизны покупаемых людьми товаров. При больших заработках государство в виде косвенных налогов получает в десятки, сотни раз больше. Больше товаров, больше зарплата. Ведь и оплата идет только от товара (вновь созданного продукта). При действующей системе растут оклады. Платим за чин, а не за долю вновь созданного продукта. Потому и скапливаются деньги в сберкассах, а товарной массы под ними нет.

Ясно, что беда берет начало с планирования. Если мне поручат составление пятилетнего и десятилетнего плана по СССР, то я его составлю за месяц, по республикам за два месяца, по районам - за год. Можно усомниться, как это, мол, в одиночку и так быстро? Да потому что валовое производство продукции записано в существующих программах - 300 миллионов тонн зерна, 75 миллионов тонн привеса скота и т.д. Нормативы затрат живого и прошлого труда нами уже испытаны. Розничные цены остаются прежними. Что же это даст? Прежде всего , государство возьмет в руки рычаги экономики, от численности работников, до кредитных вложений. Такой план уместится на одном листе. Сейчас его впихивают в миллиарды листов.

Я лично убедился в этом, когда работал главным бухгалтером, директором и начальником планово-финансового управления министерства. Я сам составлял эти громоздкие планы и 20 лет защищал их в Госплане, Минфине и Госбанке СССР и пришел к выводу: эти планы приносят только вред.
Подробная записка об экспериментах в «Илийском» и Акший (на 66 листах) с изложением методики и расчетами занятости людей имеется в АН СССР, у тов. Заславской Т. И., Петракова Н. Я., Кеерна А. А. и тов. Густова И. С. (КПК при ЦК КПСС).

Мое обращение в отдел науки ЦК КПСС и к известным ученым продиктовано тем, что за поиски нового нас обвинили во всех смертных грехах, завели уголовное дело, два года нас терзала прокуратура. Теперь уголовное дело вроде бы закрыто за отсутствием события преступления. Тем не менее я вынужден перебиваться случайными заработками, так как на постоянную работу нигде не берут. Боятся, мол, антисоветчик. Поэтому хотелось бы знать, что это письмо до вас дошло и получить на него ответ.
И. Худенко, участник экспериментов, Илийского - в качестве директора, Акшийского - практического огранизатора.
21 сентября 1972 года, г.Алма-Ата, 64, ул. Чайковского, 149, кв.12."

Из книги "Трагические судьбы", Николай Андреев.
"....Когдa у Худенко нaчaлись основные неприятности, мы вместе с aкaдемиком Агaнбегяном нaписaли письмо Кунaеву - рaзвернутое, aргументировaнное. Мы пытaлись убедить Кунaевa, что тaкие люди, кaк Худенко, - нaционaльное богaтство, a его эксперимент - нaродное достояние. И к этому богaтству, к этому достоянию нужно относиться бережно… Ответa не получили. Хотя бы формaльной отписки: "Вы, товaрищи ученые, глубоко ошибaетесь". Просто глухое молчaние глухой стены".

Уже после судa нaд Худенко aкaдемик Абел Агaнбегян пытaлся пробить эту стену. Поехaл в Москву, добился приемa у Косыгинa, рaсскaзaл ему о Худенко. Косыгин скaзaл: "Людей нaдо реaбилитировaть, эксперимент восстaновить". Но нa Политбюро большинством голосов это было отвергнуто, Кунaев скaзaл: "Это нaши внутренние проблемы, мы сaми их и решим". Тaк что ученые до зaоблaчных высот добрaлись, отстaивaя свою точку зрения. Но кого интересовaлa их точкa зрения?

Скaндaл нa премьере в Алмa-Ате. А в Алмa-Ате тем временем события оформлялись в трaгико-комическую конфигурaцию. В Кaзaхском Большом дрaмaтическом теaтре случилaсь премьерa, имевшaя к экспериментaтору Худенко линейное отношение. Журнaл "Теaтр" в aвгустовском номере зa 1972 год нaпечaтaл пьесу "Везучий Букен". Автор - кaзaхский дрaмaтург Аким Тaрaзи. Глaвный герой носил кaзaхское имя Букен, a нa сaмом деле это былa пьесa о Худенко. Идея пьесы у Тaрaзи родилaсь во время Круглого столa, нa котором сошлись aпологеты экспериментa и его лютые противники. В вырaжениях не стеснялись. Дрaмaтург послушaл-послушaл перепaлку и взял слово: "Здесь, нa моих глaзaх, рaзвернулaсь реaльнaя дрaмa. И я ее нaпишу". И нaписaл. Получилось нечто вроде сaтирического произведения. Не "Ревизор", конечно, но в сочинении многие руководители республики узнaли себя, в том числе и министр Рогинец, поскольку в пьесе был персонaж по имени Муиз, что по- кaзaхски переводилось кaк рог.

Нa премьере случился скaндaл: жены руководителей узнaли себя в действующих лицaх, вцепились друг другу в волосы. Пришлось дaть зaнaвес. Шум был нa всю Алмa-Ату. Спектaкль сняли. Потом рaзрешили, но зaстaвили aвторa изменить говорящие фaмилии действующих лиц. Пьесa пошлa, но недолго: кaк только Худенко aрестовaли, ее зaпретили.

...но по делу Худенко пытaлись привлечь к уголовной ответственности дaже ученых, которые изучaли и aнaлизировaли его опыт, пытaлись зaвести уголовное дело нa журнaлистов, которые писaли о Худенко. Спецкорр "Литерaтурной гaзеты" Влaдимир Кокaшинский в течение пяти лет обрaщaлся к ходу экспериментa в Акчи. Когдa нa Худенко зaвели уголовное дело, в списке обвиняемых знaчились и Кокaшинский, и профессор Белкин, вылетaвший в Кaзaхстaн нa поддержку Худенко. Профессор Белкин вспоминaет: "Приезжaл из Алмa-Аты следовaтель по особо вaжным делaм, вызывaл меня и Кокaшинского в прокурaтуру. Следовaтель пытaлся приписaть мне преступные нaмерения, a я пытaлся популярно объяснить ему про истоки хлебного кризисa, a он мне опять про соучaстие в преступлении".

Иван Никифорович Худенко в декабре 1964 года в своей обстоятельной статье для газеты «Сельская жизнь»:
«В Илийском совхозе 96 тысяч гектаров земли, в том числе 55 тысяч гектаров пашни.
Опыт был начат 1 марта 1963 года. В совхозе вместо 3 комплексных отделений и 9 полеводческих бригад было организовано 17 безнарядных звеньев, в каждом из которых насчитывалось по 4 трактора, 5 комбайнов и набор других необходимых машин.
Все это позволило сократить управленческий и обслуживающий персонал в полеводстве со 132 до 2 человек. Если раньше в зерновом хозяйстве на 55 тыс. гектарах пашни было занято 830 среднегодовых работников, то при новой системе потребовалось всего 67 постоянных механизаторов и два управленческих работника — управляющий (он же главный агроном) и экономист-бухгалтер зернового отделения. Прежде на девяти токах работало, в зависимости от количества зерна, 500 — 600 человек. После реорганизации в совхозе было создано три механизированных тока, их обслуживали 12 человек.

Показатели производства зерна механизированными звеньями в 1963 году по сравнению с 1962 годом представляются в следующем виде:
1962 г. || 1963 г.
Валовой сбор зерна в тоннах 3150 || 9204

Количество средне годовых работников 202 || 29

Произведено зерна на 1 рабочего

(в центнерах) 156 || 3173

Заработная плата (тыс. руб.) 181 || 59
Как видно из таблицы, в 1963 году против 1962 года производство зерна выросло в 2,9 раза, механизированные звенья повысили производительность труда в 20 раз. В 1964 году совхоз сдал государству более 1 млн. пудов хлеба — в два с лишним раза больше, чем в предыдущие годы.
Это — результат новой системы организации и оплаты труда.

Рассмотрим суть ее на практическом примере работы механизированного звена А. Феглера. Фактическая себестоимость центнера зерна здесь равна 63 коп. За прошлые же пять лет себестоимость центнера зерна колебалась от 5 до 7 рублей. Высокая производительность труда дала возможность значительно увеличить среднемесячные заработки членов звена. Механизатору А. Феглеру было начислено 350 рублей в месяц, а остальным членам звена по 330 рублей каждому».

Из книги Азимова:
вернемся к письму И. Н. Худенко, который предлагал рационализировать учет и отчетность до таких пределов, чтобы годовой отчет совхоза мог уместиться на тетрадной странице!
«...возникает необходимость применения новой системы организации труда людей и совершенствования управления производством. Понятно, что могут быть различные формы этой системы, но суть ее должна сводиться к тому, чтобы нормирование затрат труда и средств осуществлялось не на отдельные виды многочисленных работ, а в целом на единицу продукции - зерна, молока, мяса, шерсти и т.д. Учетом же фактически выполненных работ должны заниматься те, кто их выполняет, то есть рабочие, а не специально назначенные люди, осуществляющие на самом деле контрольные функции.
В основу новой системы должны быть положены нормы затрат труда и средств на центнер продукции при производстве ее на базе передовой технологии, возможной в настоящее время, уровня урожайности и рациональном использовании техники.

Рассмотрим суть новой организации и оплаты труда ее на примере механизированного звена №6 А. А. Феглера из четырех постоянных механизаторов, имевших 4 трактора, 5 комбайнов и набор сельхозмашин. С площади 1813 гектаров хлеборобы получили 20082 центнера зерна, или по 5000 центнеров на каждого работника. Затраты труда на центнер составили 20 минут. Расходы производства - зарплата, горючесмазочные материалы, текущий ремонт, амортизация сократились до 55 копеек на центнер!

Понятно, что при таком раскладе себестоимость снизилась в несколько раз и составила чуть более одного рубля, в то время как за предыдущие годы производство зерна обходилось от 5 до 7 рублей за центнер. Стоимость всей продукции, произведенной звеном, в сдаточных ценах составила 128 541 рублей, или 32 135 рублей в расчете на одного постоянного механизатора. При старой системе выручка за продукцию не превышала 1 000 рублей на одного работника в год. Интересны сведения о сумме плановых затрат совхоза «Илийский» на 1963 год. На объем выполненных работ причиталось 919 тысяч рублей, фактически было израсходовано 380 тысяч. Таким образом была достигнута значительная экономия средств. Однако ее не хватило на покрытие убытков, явившихся следствием гибели озимых, посеянных еще при старой организации труда. Большая амортизация огромного количества завезенной в прошлые годы техники, многократное удорожание балансовой стоимости скота и другие расходы «съели» всю экономию...

Чем объясняется небывалая производительность, успех эксперимента в целом? Вместо множества нарядов, других планово-учетных документов, связывавших руки работникам, каждому механизированному звену было заблаговременно вручено годовое задание. В нем доводились: объем работ, сроки их выполнения, нормы затрат труда и средств как на единицу продукции, так и на весь объем работ, суммы на заработную плату, амортизацию, горюче-смазочные материалы и семена.

Соответственно безнарядной системе была изменена работа бухгалтерии, заведен суммарный учет затрат по каждому звену. В конце года звено представляло отчет о распределении расходов по видам продукции и выполненным работам под урожай будущего года. До получения продукции как постоянным механизаторам, так и привлеченным работникам, главным образом членам их семей, выплачивался гарантийный аванс из расчета 1 рубль за нормо-час. Заботу о привлечении сеяльщиков и других временных рабочих на уборку урожая и заготовку кормов брали на себя постоянные механизаторы, главным образом звеньевой, который наравне с остальными механизаторами работал на тракторе, комбайне и автомашине и получал за руководство звеном дополнительное вознаграждение из премиального фонда. Этот фонд образовывался за счет 50-ти процентной экономии затрат, перечисленных на фактически выполненный объем работ. Рекомендации об использовании этого фонда давали сами постоянные механизаторы.

Все работы по налаживанию безнарядно-звеньевой организации и оплаты труда проводились при активной помощи республиканских институтов земледелия, животноводства, защиты растений, экономики и организации сельского хозяйства и самого Министерства сельского хозяйства Казахской ССР. Глубокое изучение работы механизированного звена, возглавляемого А. А. Феглером проводилось сотрудниками Казахского института экономики и организации сельского хозяйства, которые на протяжении года находились среди механизаторов, давали им советы, помогали глубоко вникнуть в экономику производства. Как показал практический опыт, переход на новую систему организации производства, в основе которой лежит самообслуживание механизаторов, может до минимума сократить учет и отчетность. Совхоз с успехом мог бы обойтись одним счетом в отделении Госбанка, а сейчас их 17.

Отпала бы надобность в громоздких производственно-финансовых планах, кредитных планах и плане материально-технического снабжения. Каждый из этих планов содержит десятки страниц с огромным количеством показателей и связывает руки большому числу счетных работников. Вместо этих планов целесообразно утверждать совхозу задание сроком на 3-5 лет по производству продукции растениеводства и животноводства. В нем следует лишь указывать затраты труда и средств на центнер продукции, определять фонд заработной платы, объем капитальных вложений и кредитных вливаний. Такое задание разместится на одном-двух листочках.

Такой эксперимент успешно проводился в совхозе «Илийский». Но в середине прошлого года он был прекращен. Причиной стало отсутствие поддержки со стороны республиканских организаций. После реорганизации производства в совхозе высвободилось большое количество людей, которых следовало использовать на других участках сельскохозяйственного производства. Однако никто не захотел заниматься их трудоустройством. Республиканские организации пошли по пути наименьшего сопротивления - похоронили введенную в совхозе новую систему организации труда.

По данным ЦСУ СССР в сельском хозяйстве числится основных производственных фондов на 60 миллиардов рублей, а людей занято 40 миллионов. При новой организации производства людей потребуется 7 миллионов человек, а основных фондов 32 миллиарда рублей. Все расчеты имеются и могут быть представлены заинтересованным организациям. В настоящее время государство вынуждено распылять средства и строить жилища на селе и культурно-бытовые объекты в расчете на 40 миллионов человек. Но так как это невозможно сделать за короткие сроки, почти все труженики сельского хозяйства живут в примитивных условиях. Если бы ежегодно отпускаемые на эти цели средства использовать для 7 миллионов человек, то они, будучи заинтересованы материально в производстве большего количества продукции, производили бы ее на 197 миллиардов рублей (сейчас производится 47 миллиардов рублей) или в 4 раза больше. Люди бы жили в хороших условиях, а государство ежегодно получало бы прибыли 170 миллиардов рублей вместо 38 в настоящий момент.

... Можно было бы отказаться от существующего порядка удержания налогов с каждого работника и перечисления их государству. Суммы удерживаемых налогов примерно равные, а если учесть расходы, связанные с содержанием огромного аппарата, занятого их подсчетами, то государство терпит двойной ущерб - более 3 миллиардов от содержания раздутого аппарата и десятки миллиардов рублей от помех, чинимых ими. Ведь смысл удерживать подоходные налоги с физических лиц имеется лишь тогда, когда работодатель и получатель налогов - разные. Если же зарплату платит государство и оно же собирает налоги, то не проще ли недоплачивать сумму примерно равных, сегодня, налогов и освободить от ненужной работы миллионы бухгалтеров? Бездумно перенесенный из капитализма в социализм фискальный механизм, напрасные траты миллионов оплачиваемых человеко-часов...
Рост заработков трудящихся СССР повлечет за собой увеличение покупательской способности. Вместе с тем товарная масса увеличится. В результате всей этой перестройки занятость трудоспособного населения будет выглядеть по иному...»

Худенко Иван Никифорович, часть 3

https://jlm-taurus.livejournal.com/77256.html

Долгие годы рядом с Иваном Никифоровичем и в совхозе «Илийский», и позднее, в Опытном хозяйстве по производству витаминнно- травяной муки в селе Акший работал Григорий Андреевич Ильян. Механизаторы называли его «правой рукой» Худенко. Его воспоминания, мысли простого земледельца воссоздают атмосферу в которой трудились участники эксперимента.

« Почти все мы были молодыми, хотя и с опытом работы в поле, - рассказывал Г.А.Ильян. - Я, к примеру, к моменту знакомства с Худенко уже имел орден. Но нам и в голову не приходило, что на земле можно работать по другому. И все же, в силу молодости, наверное, мы быстро ухватили саму суть системы. Если коротко сказать, то мы получили полную свободу действий и только от нас зависел наш заработок, причем хороший заработок.

В совхозе «Илийский» звенья мы сформировали на добровольной основе. У меня в звене работали Анатолий Васильевич Ворожко, Яков Васильевич Якоби и Адам Яковлевич Моркель. Земли у нас было на четверых 4 500 гектаров. Одну тысячу из них мы засеяли озимыми, а 800 - яровыми. Все сделали в лучшие сроки, с соблюдением агротехнических требований. Благо техника у нас работала как часы. До прихода Худенко как было: в хозяйстве больше двухсот тракторов, сезон кончается, начинается ремонт и тянется ни шатко ни валко до весны. А в 1963 году мы за один месяц все отремонтировали, в феврале. Готовили только то , что нам нужно - четыре трактора и пять комбайнов на звено.

Если помните 1963 год был страшным. Тогда в республике погибло пять миллионов гектаров плодородной земли из-за ветровой эрозии. Годы спустя я читал в газете, что пыльные бури уносили нашу почву аж в Европу. А Худенко решил бороться с эрозией и мы внедрили почвозащитную систему земледелия. С одним из звеньев работал научный сотрудник Казахского института земледелия Анатолий Титов, который очень помог нам. Мы сделали чересполосицу, разные варианты опробовали и остановились на стометровой ширине: для разворота техники удобно. Посадили лесополосы. Иван Никифорович получил четыре выговора в райкоме партии за сокращение посевных площадей. Для чиновников структура полей, гектары, утвержденные сверху были важнее , чем конечный результат. А ведь мы в том году план перевыполнили намного, хотя работали меньшим числом.

В то время идеи Терентия Семеновича Мальцева и Александра Ивановича Бараева для многих начальников были пустым звуком. И если бы не упорство Худенко, то урожая мы не получили бы. У нас тоже, как в соседних хозяйствах «черные бури» могли выдуть весь плодородный слой. Один из наших директоров Н. Я. Панкин написал впоследствии две книги - «Возрожденная земля» в 1976 году и «Пробужденный Караой» в 1982 году. В обеих книгах он пишет, что весной 1963 года руководство совхоза вместе с главными специалистами разработали план борьбы с ветровой и водной эрозией почв в нашем совхозе. Были намечены мероприятия по безотвальной вспашке, отдельные участки закрепили многолетними травами. Совхоз выбраковал из пашни 8 тысяч гектаров, а на 16,8 тысячах было введено полосное размещение зерновых культур, внедрены почвозащитные севообороты. Так ведь это Худенко всю науку притянул в наше хозяйство!

Мы поняли его систему так. Чем быстрее мы внедряем достижения агрономической науки, тем лучше будем жить. Но главная мысль, конечно, не в технологии. Худенко рассуждал просто: надо все отдать в руки квалифицированным хлеборобам, поставить условие - больше хлеба, больше заработок. Работали мы красиво, другого слова не подобрать. Мы сами были хозяевами на своих гектарах и сами решали все вопросы. Не то, чтобы раньше мы не думали или не знали, как сеять, убирать. Но ведь никто прежде нашим мнением не интересовался. Все решали начальники, от бригадира до директора. При Худенко мы любую рационализацию, любую идею молча внедряли в производство ни у кого не спрашивая разрешения и не перед кем не отчитываясь. Потому , что все, что шло на пользу дела, оборачивалось добавкой урожайности и, следовательно, увеличением доходов.

Всю посевную и уборку жили в специально оборудованных вагончиках прямо на поле. Это была одна из идей Худенко. У нас было все, необходимое для жизни - душ, газ, рация, радио. Пищу готовили себе сами : долго ли состряпать на четверых? К нам по графику приезжала машина и привозила с центральной усадьбы продукты, газеты, журналы. Шофер привозил живых овец и, по нашему выбору, резал. Фрукты и овощи у нас не переводились. В совхозе в то время был сад и килограмм витаминов стоил не больше восьми копеек. О семьях мы не беспокоились. Худенко организовал звено обслуживания и по заявкам им завозили продукты и все необходимое для жизни. Чтобы мы работая в поле не переживали: а как там дома?

Иван Никифорович не уставал нам внушать, что высокая производительность складывается из многого. Из хороших условий труда и быта, из отличной техники, передовой технологии и научной организации труда. Мы старались работать так, чтобы все рассчитать, чтобы лишний раз не гонять трактор или машину. Все сэкономленное горючее, запчасти, электричество становилось частью нашего заработка, как у хорошего хозяина дома. Научную организацию труда Худенко нам объяснил просто: чем меньше тратится денег и энергии для выполнения определенного объема работы, тем лучше. А над тем, как упростить и рационализировать труд надо думать постоянно. Специалисты совхоза для нас в те годы стали только консультантами. Если агроному что-то хотелось внедрить или изменить на поле, то он должен был нас убедить в пользе, в выгодности. То есть отношения стали равноправными. Не забывайте, что это был 1963 год, и это был совхоз, а не частное крестьянское хозяйство. Почему бывший начальник стал советчиком? Да потому что рисковали-то мы, своим заработком.

В первое время, когда мы только начали работать по-новому, многие поняли систему Худенко как потогонную. То есть ради высокого заработка мы должны были меньшим числом пахать от зари до зари, до соли на спине. Но это не так. Ведь что означает норматив общественно необходимых затрат? Мне оплачивают только те часы, за которые производится по три центнера зерна. Никого не интересует, сколько времени ты проводишь в поле фактически, сколько гектаров вспахал. Главное - результат. И труд оценивается не по интенсивности, а по итогам. Если ты позаимствуешь или придумаешь сам какую-то новинку, которая позволит тебе меньше работать, или вообще спать на поле, но получить больше зерна, то ради бога, тем лучше. Весь прогресс техники для того и нужен, чтобы экономить живой труд. Худенко говорил, что если мельник наладил работу так, что все время сидит, а зерно перемалывается, значит он не лодырничает, а умно организовал свой труд.

Получили мы первый урожай и убедились в правильности системы Худенко. Тщательно, как никогда прежде, подготовили землю под урожай следующего года. Но до посевной дело не дошло: в марте 1964 года Ивана Никифоровича сняли с работы. В чем только не обвиняли! Дескать, запутал учет, никакой отчетности бездельникам из сельхозуправления не представлял. Эксперимент прикрыли, как вредный. Так если бы все этим кончилось. Пришел новый директор и объявил нас... фермерами, капиталистами! После закрытия эксперимента в растениеводстве все вернулось на круги своя. Вновь были организованы бригады, наведен «порядок» в бухгалтерии и опять восемь человек стали делать то, с чем в год эксперимента справлялся один. И с тех пор никаких перемен в экономике совхоза, в структуре управления не происходило. Правда, переводили бригады на арендный подряд, еще что-то «внедряли», но по сравнению с 1963 годом все это выглядело очень бледно. На площади, где в год эксперимента трудились два звена по четыре человека, стали работать, как прежде, 16, хотя мы пахали на тракторах ДТ-54, а сейчас в ходу К-700 и комбайны «Нива». Опять ввели штатные единицы помощников бригадиров по учету, агрономов бригад, поваров и помощников поваров, объездчиков... Словом, социалистическая «организация труда» восторжествовала. И, наконец, если Худенко со всей бухгалтерией справлялся один, то после закрытия эксперимента за рабочие столы вернулись 26 бухгалтеров в центральной усадьбе и на отделениях....»

« Верховному суду Союза ССР от Худенко Ивана Никифоровича. Адрес: г.Алма-Ата, 480026, ЛА-155/3 «А»
...Худенко не считается с законами советского государства и распоряжениями правительства: допускает неправильные суждения в отношении политики государства... Лишить свободы сроком на шесть лет (из приговора Алма-Атинского городского суда от 28.08.73).
... Худенко «написал записку в ЦК КПСС, очень в ней правильно раскритиковал действующую систему и предложил свою. В рассуждениях и предложениях Худенко заложено здоровое зерно...» (из Отчетного доклада Пленуму ЦК КПСС 1959 г.).
В протоколе Совета Министров СССР от 12 ноября 1959 года №37 написано: «...рассмотрев с участием Худенко его предложения... согласиться с тт. Игнатовым, Полянским, Мацкевичем, Новожиловым, Гарбузовым, Гришиным, Чайкиным и Шарипо-вым ...».
В подписанных этими членами Правительства СССР основных положениях, предложенной мною безнарядной системы, утвержденной А. Н. Косыгиным, написано, что фактически произведенная продукция оценивается по плановой себестоимости и за вычетом фактических материальных затрат, зачисляется в фонд совета трудового коллектива, то есть деньги этого фонда являются собственностью «безнарядчиков» .

Образно говоря, Совет Министров СССР дал мне «волшебный ключ» для открытия двери в ленинский «синдикат» времен НЭПа...
...О том как этот «синдикат» в миниатюре, в зародыше, выглядел в нашем эксперименте писали: газета «Известия», 2 декабря 1961 года («По урожаю и заработок»); «Комсомольская правда», 16 апреля, 29 мая и 15 октября 1965 г. («Рассказ об экспериментах Ивана Худенко»); «Литературная газета» , 21 мая 1969 г., 4 марта и 15 ноября 1970 г. («Эксперимент в Акчи»). Киевскими кинодокументалистами был отснят фильм «Человек на земле». В нем крупным шрифтом в титрах написано: «ЦК КПСС и Совет Министров СССР одобряют эксперимент...». В журнале «Искусство кино» (№11, 1972г.) дан большой обзор моим десятилетним опытам. В журнале « Театр» (№8, 1972г.) опубликован сценарий пьесы «Везучий Букен», в котором ученые АН СССР говорят, что если эксперимент распространить на все сельское хозяйство страны, то 5 миллионов человек дадут продукции больше, чем ныне производят 30 миллионов.
В «Илийском» совхозе, в зерновом производстве работало до эксперимента 830 человек и было занято 227 тракторов. А при безнарядной системе с той же задачей справились 67 человек и 55 тракторов. Я там был и директор, и бухгалтерия, и администрация, в одном лице, а 17 «безнарядных» звеньев сами управляли производством, по очереди.

Полученной при этом экономии живого и прошлого труда было достаточно, чтобы платить каждому по 10 000 рублей в год и при этом снизить цены (государственные закупочные) вдвое.

До эксперимента я был финансистом, начиная с бригады, кончая органами Совмина. Одно время состоял в номенклатуре ЦК, а Совмин - за особые познания о роли финансов в СССР - установил мне персональный оклад на уровне замминистра.
Я сам составлял, а затем защищал в Госплане и Минфине СССР государственные планы и бюджеты, поэтому очень ясно понимал, что вместо миллиона мелких бухгалтерий лучше иметь одну государственную бухгалтерию - в Госбанке...

...Московский ученый А.А.Грушецкий (из Всесоюзного научно-исследовательского института экономики сельского хозяйства - ВНИИЭСХА ) увидел в нашем эксперименте рациональное зерно и написал записку о нем Д. С. Полянскому, Секретарю ЦК КПСС, которая с резолюцией попала бывшему министру сельского хозяйства Казахской ССР М. Г. Рогинцу, ярому противнику эксперимента (а научным руководителем эксперимента был его заместитель по науке доктор сельскохозяйственных наук, член-корреспондент АН А. Е. Елеманов, см. «Комсомольская правда», 29 мая 1965 г. «Эксперимент нужен»). Однако, наперекор ученым, М. Г. Рогинец в разгар сезона, в августе месяце 1970 года, превысив власть, незаконно ликвидировал хозяйство, эксперимент закрыл, людей разогнал без расчета, и меня снял с работы, но включил в состав ликвидационной комиссии. Не дождавшись ликвидационного отчета, баланса и моего доклада, как автора эксперимента, сообщил, что Худенко и его «свора» дали убыток.

Мол, государство им дало 1 миллион 774 тысячи рублей, а ценностей они передали после закрытия хозяйства на 1 миллион 568 тысяч. Из этих двух цифр вывели убыток 206 тысяч рублей (1 774 минус 1 568 = 206). Спустя два месяца на основании актов приема-сдачи имущества, подписанных комиссией, я составил ликвидационный отчет и баланс, где сумма полученных от государства денег значилась 1 миллион 648 тысяч рублей, а стоимость переданных ценностей - 2 миллиона 127 тысяч. Стало ясно, что от эксперимента осталось в казне 479 тысяч рублей, в том числе невыплаченной, просроченной зарплаты 424 тысячи рублей ( см. уголовное дело том 6, лист 82). Но ложные данные об убытках 206 тыс. руб. уже попали не только Д. С. Полянскому, но и в прокуратуру, а от нее - в райком, обком, ЦК и Политбюро ЦК КПСС. Так за «убытки» меня исключили из партии и автоматически отклонили мои апелляции, а в Прокуратуре лежат правдивые балансы, не рассмотренные и не утвержденные Минсельхозом и по сей день.

Прокуратура СССР уголовное дело закрыла за отсутствием события преступления, но правду о прибыльности эксперимента и задолженности по зарплате 424 тысячи рублей скрыла от партийных органов. Безубыточный баланс Минсельхоз представил Минфину. Я об этом сказал И. С. Густову (заместитель председателя Комиссии партийного контроля при ЦК КПСС). Он запросил Минфин, а оттуда ответили, что баланса не было и нет. Между тем, в деле есть показания свидетелей Васютина из Минфина и В. Н. Васильева из Совмина Казахской ССР, что такой баланс там был (с него сняли даже копию, она есть в деле !), но оригинал... выкрала прокуратура!!!

Судья П. П. Белоусов публично признал, что хозяйство было ликвидировано незаконно; что оно и по сей день юридически считается действующим, а фактически его нет; что от эксперимента осталась невыплаченная зарплата 424 тысячи рублей; что ликвидационный отчет и баланс лежат в прокуратуре, не рассмотренные и не утвержденные Минсельхозом; что я до сего времени не сдал должность и дела в установленном законом порядке; что я до ареста занимался ликвидационными делами, нигде не получая за это зарплату.
Суд вынес частное определение в адрес Минсельхоза, но тут же придумал новый «крючок». Мол есть постановление Совмина СССР от 11 сентября 1963 года № 951, где написано: «Применение в порядке опыта условий труда, не соответствующих утвержденным союзными директивными органами в каждом отдельном случае... может проводиться только с разрешения Госкомтруда СССР...» Так у меня же и было специальное, конкретное, в отдельном случае утвержденное А. Н. Косыгиным Положение! И только поэтому Госбанк СССР разрешил опытное финансирование. Без него эксперимент не мог проводиться ни одного дня. Об этом писала «Литгазета» в 1969 и 1970 годах. Почему же Госкомтруд в то время молчал? Молчание - знак согласия!

В общем я не нахожу слов, чтобы описать те издевательства и глумление, которые учинила над нами юстиция. Мы пишем в Министерство юстиции жалобу, в которой излагаем всю вышеописанную историю, зная, что прокуратура скрывает от партийных органов истинные результаты эксперимента и не отвечает на исковое заявление от 4 сентября 1970 года, и что справедливый разбор нашего дела покажет, что при нынешнем уровне цен и имеющейся сейчас технике покупательная способность советских людей может быть повышена, что все материальные и духовные блага человек создаст и заработает в общественном хозяйстве. Нет же, нас посадили в тюрьму, чтобы закрыть нам рты во избежание разоблачения бюрократов из Минсельхоза и Прокуратуры республики, а людей отлучили от безнарядной системы, государство «оберегли» от бурного развития экономики.
В. В. Филатов написал приложение к моему письму на 300 с лишним страниц и разоблачил подлости, содеянные против нас. Я тоже ранее написал отчет о десятилетних опытах. Он имеется у академиков Н. В. Федоренко и А. Г. Аганбегяна . Ученые написали в ЦК, что эксперимент представляет большой интерес не только для Казахстана, но и для страны в целом.

Прошу рассмотреть наше дело в Верховном суде СССР, как отличающееся особой сложностью и исключительной важностью. Все, что я написал в этой жалобе мы готовы защитить публично, лишь бы дело стало предметом разбирательства в Верховном суде СССР.
3 мая 1974 г. Алма-Ата, И. Худенко.»

Несколькими месяцами позднее Иван Никифорович, почти отчаявшись добиться справедливости, написал «открытое письмо», адресованное министру иностранных дел СССР А. А. Громыко. А копии друзья разослали в редакции газет и журналов, ученым АН СССР, писателям:
«Более десяти лет газеты и журналы пишут, что в проводившихся мною с ведома ЦК КПСС экспериментах заложено рациональное зерно. Югославская «Борба» перепечатала статью «Литгазеты» за 21 мая 1969 года под заголовком «Тайна экономического чуда в Казахстанском совхозе». Чудо состоит в том, что новая организация труда обернулась такой огромной экономией живого и прошлого труда против действующей нарядной системы, что можно было повысить оплату труда людей с 1 000 до 10 000 рублей в год, или на 700 рублей в месяц.
Между тем, в новогодней (№ 1, 1974 г.) «Литгазете» заместитель Председателя Госкомтруда Сухаревский отметил, что для повышения месячной заработной платы в масштабе страны на один рубль надо выделить один миллиард рублей, а его в бюджете нет. Нет миллиарда! А «безнарядка» даст 440 миллиардов добавки. Публичные выступления автора в институтах АН СССР привели к единому мнению: в СССР есть все для того, чтобы повысить зарплату с 1 000 до 10 000 рублей в год, если правильно организовать труд людей.

Истинные результаты эксперимента установлены учеными АН СССР и опубликованы в первом номере журнала «Наш современник» (статья В. Переведенцева «Для всех и каждого», глава «Итоги одного эксперимента»).
Я сделал все, чтобы с помощью советского правосудия раскрыть тайну экономического чуда, но Прокуратура СССР добилась незаконного осуждения меня, а также В. В. Филатова и М. В. Ли - участников эксперимента, когда мы потребовали через суд произвести с нами расчет по зарплате по методике опыта, надеясь, при этом, разоблачить в суде противников эксперимента, фальсифицировавших его итоги. Поддержали этот план в Министерстве юстиции СССР, но, под давлением прокуратуры, Минюст отказался от нас.

Мало того, что нам не дали собственных денег и осудили нас за подачу иска - у нас конфисковали личное имущество, хотя мы не только не нанесли ущерба государству, но и никак не могли (даже через суд!!!) этого сделать. Нам нахально, как заявил в суде адвокат Козлов, без наличия состава преступления инкриминировали подделку документов и покушение на хищение государственных средств в особо крупных размерах, хотя мы подали в суд документы, содержащие чистую правду. В соответствии с Декларацией прав человека прошу Вас, а также общественность посодействовать решению вопроса путем разбора в новом судебном заседании в Верховном суде СССР, ибо на этом форуме мы раскроем, наконец, тайну экономического чуда и «чудес» фальсификации...
Автор безнарядно- звеньевой системы организации труда И. Худенко.
24 сентября 1974 года.»

...пришел ответ Верховного суда СССР. Суть его сводилась к тому, что Иван Никифорович Худенко, Владислав Васильевич Филатов и Михаил Васильевич Ли получили по заслугам и дело пересмотру не подлежит. Приговор Алма-Атинского городского суда от 28 августа 1973 года, которым они были осуждены за покушение на хищение государственных средств в особо крупном размере, присвоение власти должностных лиц, подделку документов, остался в силе. А приговорены они были к шести, четырем и трем годам лишения свободы...

Лишь через шестнадцать лет, друзья Ивана Никифоровича Худенко добились отмены приговора. 20 октября 1989 года Президиум Верховного суда Казахской ССР постановил: уголовное дело в отношении Худенко, Филатова и Ли производством прекратить за отсутствием в их действиях состава преступлений.

По воспоминаниям Владислава Васильевича Филатова, ни суд, изначально неправедный, ни колония не сломили Худенко. Он боролся до конца. Писал в ЦК КПСС, в Прокуратуру Союза, обращался к авторитетным ученым. Но решение Верховного суда Союза лишило его моральной опоры, словно выбило почву из-под ног. Не зря говорят, что надеждой жив человек. Иван Никифорович понял, что впервые он проиграл окончательно, и даже срок ему специально определили в шесть лет, чтобы на свободу он вышел в пенсионном возрасте: прожекты престарелого «преступника» уже никто не принял бы всерьез...
Сильный, никогда серьезно не болевший человек за несколько дней буквально высох, истаял. Он потерял интерес к жизни, с одинаковым равнодушием ел и выполнял распорядок исправительного учреждения. Простудился, но и к здоровью своему он уже относился с безразличием... Началось воспаление легких. Умер он в тюремной больнице."

Из книги Андреева: "Худенко не диссидент, не aнтисоветчик. Для него было жизненно вaжно членство в рядaх КПСС. Он очень переживaл свое исключение из пaртии, дaже больше, чем зaключение в тюремную кaмеру. Когдa его совсем прижaли и уже взяли под стрaжу, Зaслaвскaя приглaсилa его в Акaдемгородок, где предложилa возобновить эксперимент. Через ЦК КПСС пробилa этот вопрос. Худенко и Филaтову были выделены квaртиры, определен оклaд в 500 рублей - очень немaлые деньги тогдa были. Но Худенко откaзaлся: "Пaртия везде однa, и, покa мне не отдaли пaртбилет, никaкого смыслa в этом нет". Зaслaвскaя говорит: "Худенко был коммунистичен и социaлистичен до мозгa костей. Он aбсолютно не мыслил другими кaтегориями. Глaвный пaфос его жизни зaключaлся в том, чтобы очистить соцaлистическую систему от тормозов, и покaзaть, что онa сaмaя прогрессивнaя в мире".

Но почему в тaком случaе именно этих людей системa и подaвлялa? Двa Ивaнa рaботaли нa укрепление системы, a не нa ее рaзрушение. Неужели руководители пaртии и прaвительствa не понимaли, что в тaких, кaк Снимщиков и Худенко, зaключaется их спaсение?

Ситуaция с продуктaми былa уже просто кaтaстрофическaя. Кaк рaз в то время, когдa трaвили председaтелей, то есть в 1972 году, Общий отдел ЦК рaзослaл членaм Политбюро, секретaрям ЦК обзор писем трудящихся. Вот особо впечaтляющие выдержки.

Из Волгогрaдa: "Не первый год в мaгaзинaх трудно купить говядину, бaрaнину, редко бывaют яйцa. А сейчaс исчезли из продaжи молочные продукты и сливочное мaсло. Если они поступaют, то у мaгaзинов возникaют колоссaльные очереди…"

Из Ярослaвля: "Кaртошку сейчaс отпускaют в мaгaзинaх только по тaлонaм - 10 килогрaммов нa человекa. Мaслa сливочного в продaже нет, молоко поступaет с перебоями, фруктов и овощей нет…"

Из Угличa: "В мaгaзинaх только хлеб, соль, мaргaрин дa бaнки с рaзличными компотaми. Поверьте, мы не знaем, чем кормить детей. Молоко рaспорядились продaвaть только по тaлонaм, но их выдaют только тем, у кого дети не стaрше трех лет…"

И это нa фоне сaмовосхвaлений, трескучих слов, пошлой пропaгaнды. А тех, кто всё делaл для того, чтобы было и молоко, и мясо, дaвили. Что зa стрaнности? Новaторов уничтожaли, зaто сaми рaзрaбaтывaли пустопорожние "продовольственные прогрaммы", в которые не верил ни нaрод, ни сaми пaртрaботники. Вспоминaет Анaтолий Черняев, рaботник ЦК: "Выступaл у нaс с "зaкрытым" доклaдом "в порядке пaртучебы" чиновник из Госплaнa. Делa весьмa плaчевные. К 1990 году (конечный рубеж "прогрaммы") стрaнa не выходилa нa "рaционaльные нормы потребления" ("хотя они и были снижены Акaдемией медицинских нaук" - эти словa были покрыты долгим громким смехом зaлa)".

Источники:
В.Белкин, Виктор Переведенцев, Драма Акчи
http://docplayer.ru/27517193-X-drama-akchi-1-drama-akchi-v-belkin-v-perevedencev-2-chitateli-i-chinovniki-v-belkin-v-perevedencev.html
Руслан Азимов, "ВОСПОМИНАНИЯ О БУДУЩЕМ"
http://new-communizm.narod.ru/5.biblio/xydenko.htm
Александр Волков, "Опасная профессия"
Николай Андреев, "Трагические судьбы"
Обсуждение на ВИФе
http://vif2ne.ru/vstrecha/forum/5/arhprint/8206