Игорь
Акимов, Виктор КлименкоО мальчике, который умел летать, или ПУТЬ К СВОБОДЕ
Игорь
Акимов, Виктор КлименкоУдивительно не то, что мало талантливых людей (мы-то считаем иначе, а потому уточним: мало людей, проявивших свою талантливость), удивительно, что такие встречаются вообще. Наше воспитание на всех возрастных уровнях: младенцев, малышей, детей, подростков, юношей, да и взрослых тоже, - это огромная глухая и безжалостная машина. Это мясорубка, в которую попадает живое, трепетное, чуткое естество. Оно способно вырастать до колоссальных размеров и в таких же масштабах, утилизируя энергию, творить добро, а его снова и снова пропускают через колосники, раздавливая, обезличивая, оглушая, убивая интерес к окружающему, - и перемалывают, перемалывают, перемалывают, пока эта живая, самобытная, трепетная самость не превратится в стандартный, хорошо перемолотый и в меру нашпигованный специями в духе «времени» котлетный фарш.
Удивительно щедра к нам природа. Сколько сил нам дает! Уже и руки, крутящие мясорубку, устали, уже надоело нашему палачу, - а мы, оказывается, еще способны держаться, способны сохранить себя - свою целостность, свою идею, свою правду. Свой талант.
Вопреки всему.
Кто самый страшный враг новорожденного? Думаете - холод, вирусы, инфекции? Нет - его мать.
Правда, она не знает об этом, она старается делать как лучше - как ее учили. И делает все возможное, чтоб не дать своему ребенку развиться нормально. Не станем перечислять всех ошибок, рассмотрим одно- единственное ее действие: пеленание.
Его не избежал никто из нас, и наших детей пеленают по той же системе, Опыт передается напрямую - от матери к дочери, от свекрови - к Невестке; в детских консультациях будущих мам и пап учат этому нехитрому, но обязательному искусству на куклах. Младенца в первые месяцы его жизни, а тем более новорожденного, мы даже: представить не можем неспеленутым.
Логика простая: 1) пеленки сохраняют тепло, компенсируют неразвитую терморегуляцию младенца; 2) спеленатый младенец доставляет меньше беспокойства: он не разворачивается (значит, не застудится), не будит себя ручками, не ударится о прутья кровати; 3) у него будут ровные ножки.
Первое вроде бы самое серьезное - наличествует даже научная терминология; второе можно расшифровать как понятное стремление родителей заниматься младенцем как можно меньше, а ночью («мой ночью спит!» - высшая похвальба) даже поспать; третье... третье даже как-то неловко квалифицировать, настолько оно безграмотно. Почему орган движения должен сам по себе гнуться, если природа сделала его прямым? Почему орган опоры должен гнуться, если опираться надежней и экономичней на прямую кость? - непонятно... Но мы не приучены думать самостоятельно, а бабка из квартиры напротив сказала, что ножки надо особенно надежно пеленать - и мы слепо следуем за ее «мудростью».
Не думать - легко (хотя за это платим стократ на каждом шагу, просто мы не знаем, за что платим, - ведь и для этого надо задуматься), но раз уж вы читаете этот текст, соберитесь с силами и представьте, что вас спеленали и уложили в постель, что так вы будете есть и спать, что писать и какать вам придется под себя, что никакие жалобы вам не помогут. Теперь ответьте на следующие вопросы:
- как долго вы сможете лежать молча, без крика?
- так же ли будут работать ваши внутренние органы, двигаться кровь, лимфа, желчь и прочее, называвшееся в древности жизненными соками?
(на всякий случай все же напомним, что толчки при ходьбе стимулируют перистальтику, мышечные сокращения способствуют кровообращению, мелодия движений нормализует нервную систему...)
- что будет с вашей нервной системой? с психикой? с вашим сознанием?
- как долго продержатся мышцы? когда они начнут атрофироваться?..
То-то же.
А младенец все это выдерживает. Мало того - некоторые дети вырастают здоровыми (уму непостижимо, как им это удается), некоторые - даже талантливыми! Впрочем, вы уже знаете из предыдущего, что все это удается за счет огромного энергопотенциала. Уж если новорожденный может провисеть на одной руке три минуты, то и пеленки переживет. Правда, любому терпению есть предел - и он начинает кричать.
«Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет их на бумаге, - везде окончательным фактом является мышечное движение» (Сеченов - 1863 г.).
Значит, психомоторика - это координация (движения, действия, мысли), порождающая соответствующую психическую реакцию, и наоборот - душевное действие (эмоциональное, волевое, интеллектуальное), воплощенное в живом движении.
Значит - сочетание, совместная работа и взаимное порождение двух свойств: психики и моторики.
Вспомним: энергопотенциал тоже имел два свойства.
Почему и там, и там - их по два?
Потому что природа ищет самый экономичный, самый надежный вариант. А что может быть проще и надежней диполя? Например, два полюса магнита, плюс и минус электричества, китайские Инь и Янь создают самый простейший и самый надежный механизм.
Свойства энергопотенциала - величина и направление. Не правда ли, знакомое сочетание? Кажется, еще в пятом классе проходили. Вспомнили? Правильно - вектор!
Следовательно, энергопотенциал - живая сила - это вектор, направленный из человека. Иначе говоря, энергопотенциал - это символ наших возможностей. Наших возможностей преобразовывать мир.
Сам по себе энергопотенциал существовать не может. Он может наполнять, вливать жизнь, приводить в движение. Что наполнять? во что вливать жизнь? что приводить в движение?
Разумеется - наше тело, Которое мы описываем понятием психомоторики.
Психомоторика - это наше «я» в состоянии статики. Это механизм, способный к работе, но не действующий, пока его не подключили к источнику питания. Воздушный шар, лежащий на земле бесформенной грудой. Автомобиль без бензина, паровоз без угля, трамвай без тока, мельница без ветра. Мыслящее тело, которое само по себе не действует, но способно действовать, если вдохнуть в него жизнь, если оно станет живым.
Как вы поняли из текста Сеченова, любое действие начинается в душе и заканчивается в ней же. Это разные стадии одного нерасторжимого процесса. Одной целостности.
(А что же будет, спросите вы, если сперва 1) подумал, и только затем 2) сделал?
(Похвальный порядок, хотя обычно поступают наоборот: сперва действуют - и лишь затем используют мозг, чтобы обосновать свою правоту.)
В предложенном вопросе речь идет не об одной, а двух целостностях. Первая - «подумал» - действие в уме, выбор подходящего варианта из всех возможных. Это действие порождено мыслью, чувством и волей. Они слиты воедино и застывают, обретают форму в виде выбора. Вторая целостность - «сделал» - действие физическое. И здесь та же картина: мысль, чувство и мышечное усилие - слитые воедино - порождают действие.)
Спеленатый малыш должен не, просто жить, как было бы, если бы спеленали кого-нибудь из нас. Он должен расти, он должен развиваться, должен учиться владеть своим телом, учиться думать. Да еще и вживаться в окружающий мир, осваивать его (чуть не написали «покорять», но мы не сторонники экспансии ни в чем, так что пусть и наш малыш просто сосуществует со всем остальным миром). Теперь вы уже знаете, что он этого в огромной степени лишен. Энергопотенциал помогает ему выжить в экстремальной ситуации, тот же энергопотенциал (в данном случае - энергия генотипа, которая переполняет его) ищет себе работу, ищет малейшую возможность преодолеть ситуацию, взять верх над нею.
Как же действует малыш?
Задача у него простая: получить свободу движений.
(Только и всего! Представляете? - не свободу развиваться, свободу владеть своим телом, свободу учиться думать, свободу осваивать мир - нет! Ему нужна только свобода движений, все остальное придет через это, через одну-единственную эту свободу, не само собой, но через нее, благодаря ей - единственному инструменту, который открывает нам мир и дает нам жить в нем, причем иногда - даже с удовольствием.)
Чтобы решить эту задачу - получить свободу движений, - в распоряжении малыша есть несколько приемов.
Первый - он брыкается.
Спеленатый, он сжимается и разжимается, причем с невероятной силой, У него нет другого выхода: чтобы нормально дышать, нормально переваривать пищу, чтобы не застаивались в членах кровь и лимфа, - нужно хоть чуть-чуть освободить для себя жизненное пространство. Наверное, с таким же отчаянием и силой бьется, отжимая от себя землю, расчищая по крохам место для дыхания, только заживо погребенный. Зато какая радость для тела, когда малыша на минуту распеленали! Он болтает ручками и ножками, он пользуется, каждым мгновением, чтоб сделать как можно больше движений. И как он ликует при этом! Его истомившаяся энергия рвется наружу, она больше не мучает его - ну как же, испытывая такое облегчение, не ликовать!
Второй прием - крик.
Малыш начинает кричать, потому что ему плохо, тяжко, даже невыносимо (и больно - когда затекают члены). Этот крик - знак отрицательных эмоций; крик их сопровождает, дает им выход. Тем самым малыш облегчает свое положение: вспомните - при отрицательных эмоциях энергопотенциал теряется стремительно. Так в паровой машине сбрасывают пар - чтобы она не разорвалась - до оптимального давления. Значит, малыш кричит до тех пор, пока уровень его энергопотенциала не уравновесится с ничтожными возможностями обездвиженного тела.
Этот крик - непроизволен. Но вскоре малыш замечает, что внешний мир в лице отца и матери отзывается на этот крик. Реакция бывает двух видов: 1) малыша разворачивают, чтобы поглядеть, не мокрый ли он; 2) его начинают укачивать. Оба варианта малышу нравятся. Если его развернули - он обретает, свободу; если укачивают (на руках, в коляске - все равно) - его тело в крайних точках качания получает перегрузки - своеобразную компенсацию движений, их эрзац. При этом его тело напрягается, мышцы расходуют энергию - ему становится легче и он успокаивается. Впрочем - ненадолго. Ведь затраченная энергия возвращается к нему с избытком, и когда уровень ее превысит допустимый и создаст дискомфорт - опять раздается крик.
Итак, только поначалу малыш кричит непроизвольно, самостоятельно справляясь с ситуацией. Когда же он замечает, что его крик вызывает помощь извне - свободу или качание, - малыш начинает пользоваться криком, можно сказать, сознательно. Привычка формируется и закрепляется в считанные дни. И вот он уже начинает управлять ситуацией.
Хотите знать, что будет дальше?
В три года он по любому поводу бросается на пол и устраивает истерику: «Буду плакать, пока не дадите конфетку».
В восемь лет на просьбу сходить в магазин за хлебом отвечает: «Дашь двадцать копеек - пойду».
В пятнадцать: «Буду ходить в школу, если купите японскую электронику».
В двадцать три: «Что это за родители, которые не могут прокормить своего ребенка до пятидесятилетнего возраста...»
Правда, есть и другой вариант развития отношений. Если родители, устрашась растущего аппетита, захотят поставить ребенка - подростка - юношу на место и перестанут ему потакать, настаивая на послушании, они встретят яростное противодействие. Любая привычка - глубоко укоренившееся растение. Причем вредная привычка дает более глубокие корни - они проникают в душу без сопротивления, по едва заметным трещинам, значит, и иссушают самые сокровенные ее тайники.
Первый уровень противодействия - непослушание; второй - негативизм (ребенок все делает наоборот); третий - ненависть.
Противодействие может быть открытым, и это еще полбеды. С ним возможно справиться, если прозревшие, умудренные правильным анализом возникшей ситуации родители сумеют... вы верно нас поняли: направить внимание и энергию ребенка на решение интересной для него задачи. Придумать ее ох как непросто, да что будешь делать! Теперь это у них единственный выход. Сумеют создать такую задачу и увлечь ею ребенка - он вернется к норме (не только норме общения, но и к энергетической норме, ведь задача обладает способностью очень долго подпитывать энергопотенциал - до тех пор, пока ее не решат либо пока она интересна), нет - значит... извините: что посеяли, то и пожнете.
Но куда хуже противодействие скрытое.
Ребенок внешне послушен, ласков, льстив, но живет другим, другими чувствами. Он живет не так, как хочет, как считает правильным - и это ужасно. Потому что в его глазах родители - виновники этой ситуации. Они - враги, с которыми он вынужден сосуществовать. Он ждет свободы, чтобы наконец раскрыться и взять свое и уйти. Или - не раскрываться, но брать, брать, брать; даже когда уже все выбрано - скрести по живому...
Это мститель.
За что?
Он этого не осознает, но мы можем пояснить: за несостоявшуюся судьбу, за мучительную раздвоенность, за безусловную бесталанность. Да, да, да! - из-за этого финала мы и разворачивали все это длинное рассуждение. Чтобы показать, что дети, поведение которых строится на противодействии, не могут быть творцами. Их психика, их ум с детства настроены на негативизм, на разрушение. А ведь путь к самовыражению, к воплощению таланта - решение задачи - всегда созидание!
Кстати, теперь вы, надеемся, понимаете, что проблема «отцы и дети» - не надуманная, а вполне реальная проблема, но относится она лишь к тем семьям, где поведение детей доминантой имеет противодействие.
Примечание: Но и скрытое противодействие - не безнадежный вариант. Если родители поняли, что на самом деле скрыто за показным послушанием, показной лаской, хитростью
(напомним, что хитрость - это компенсация недостаточной силы ума; истинно умные, а тем более мудрые люди никогда не бывают хитрыми - им это не нужно, они вполне обходятся умом; кстати, по этому поводу есть замечательная украинская пословица: хитрый разум - ум глупцов)
и лестью, они, не показывая ребенку, что поняли его страшную игру, могут отвлечь его от нее - да, да! - опять все той же задачей. Невероятно интересной и очень трудной задачей, при решении которой он не сможет обойтись без них - без совместного творческого труда. Только так его можно спасти.
Ребенок поел - и тут же пописал: это норма. Но у некоторых он мочит пеленки буквально через каждые десять-пятнадцать минут. С чего бы это? Теперь ответить на вопрос вам не составит труда: пока меняют пеленки, малыш получает на несколько мгновений живительную свободу. Вот вам еще один пример того, как несмышленыш (такой ли уж несмышленыш?) управляет ситуацией.
И, наконец - хотите знать главную причину, отчего болеют дети? Не от простуд, не от инфекций - он «перегрева». От энергетического избытка. Переедание так же плохо, как и недоедание - это вы знаете; сгореть на солнце (можно даже погибнуть от теплового удара) или быть его лишенным вообще (без ультрафиолета не синтезируется в теле витамин Д) - невелика разница.
Когда у человека энергетический дефицит - это значит, что его печень не справляется с кроветворными задачами, почки - с канализацией. Значит - слабость, сопровождаемая неврозами, затем - психозами, болями в сердце, страхами, мигренями, короче - не жизнь, а мука.
Энергетический избыток точно так же поражает внутренние органы. «Перегрев» лишает их возможности нормально функционировать, организм слабеет, и тут уж достаточно малейшего сквозняка - получите простуду, самой слабенькой инфекции - получите тяжелую затяжную болезнь. Нарушается нормальный рост и развитие органов, и это неизгладимо и неисправимо - как рубец - на всю жизнь.
Энергетический «перегрев» не только сжигает защиту организма - не менее беспощаден он и с обменом веществ.
Рассмотрим только один случай - кальцинирование.
Замечено, что рахиту подвержены главным образом те дети, которых больше всего пеленают и кутают. При рахите искривляются ножки (обратная реакция! Ведь старательно пеленают как раз для того; чтобы были прямыми) - это знают все; но разве менее важно, что при нем уплощается грудь (что влияет на конституцию легких и сердца) и становится специфической форма черепа? Обычно - в норме - кости черепа развиваются вслед за развитием мозга. Именно мозг диктует объем и форму черепа - повторяем, в норме. А после рахита - экономя кальций - организм «разбрасывает» недостачу на все кости, в том числе и черепные. И мозгу приходится приспосабливаться, зажиматься в тесных рамках, которые ему отпущены. Это влияет и на умственные способности, и на характер. Значит - и на судьбу.
Искривленные конечности и ослабленный позвоночник деформируют координацию движений. Раз нарушена координация, то ущербны и мышцы. Их объем минимален, значит, таковы же и 1) познавательные возможности, 2) снижена выносливость и 3) ничтожна способность накапливать энергию. А если добавить к этому уже известное вам: что координация движений - это отражение координации мозговых процессов, - приходится сделать вывод, что переболевшие рахитом ограничены в своих творческих возможностях.
Значит, болезнь - это тоже пеленание. Пеленание враждебной средой. И если вы стали хроником, считайте, что пеленки приросли к вашей коже, стали вашей сущностью, диктуют вам образ мыслей и поведения. И ваше творческое лицо при этом изменится. В какую сторону - трудно сказать: искаженный ракурс вашего мировосприятия может дать самые неожиданные результаты. Зато можно утверждать с уверенностью: спеленатый болезнью человек способен на немногое. Он работает судорожными рывками: соберется с силами - и дернется, и опять собирает себя по крупицам. А здоровый талант светит всегда.
Правда, можно попытаться компенсировать дефицит: специальными упражнениями повести себя к норме; например, в случае с рахитом - насильно развивать координацию и наращивать мышцы. Но как же необъятна, как титанически огромна эта работа! какого неимоверного терпения она потребует!.. Ведь уже для того, чтобы принять решение - проявить характер, - нужна энергия. А где ее взять? И каждый шаг - шажок! - на этом пути требует мужества и терпения, терпения, терпения, потому что усилия будут огромны, а результаты ничтожны, но нужно научиться радоваться этим крохам и знать им истинную цену, и складывать их одну к одной, складывать и терпеть, и идти вперед - годами...
Для человека нет ничего невозможного, пока он идет вперед. Пока он идет вперед, его жизнь полна смысла, а иногда и счастья. И тут нельзя не вспомнить Торо, который когда-то сказал: не важно, придет ли корабль в гавань, важно, что он идет правильным курсом. С точки зрения экономистов это может быть и нелепо, но про человеческую судьбу - в самый раз.
Дай бог ему победы, но если подумать, что вся эта титаническая работа была бы просто не нужна, если б его в младенчестве не пеленали...
Кстати, существует серьезная научная работа, в которой доказывается, что славянский характер с его типическими чертами: послушанием, терпеливостью, медлительностью, инерционностью, тугодумием, мечтательностью и т.д. - сложился как следствие традиции пеленать детей. А ведь прежде, в дохристианскую пору, этой традиции у славян не было, и нрав славянских народов был иным - живым, дерзким, предприимчивым. Оно не могло уйти далеко, историческая память сидит в нас прочно. Так, может быть, есть смысл поверить умному человеку? - глядишь, и вернемся на круги своя.
Итак, мы уже знаем, что пеленание 1) душит энергопотенциал, 2) тормозит развитие психомоторики.
Но есть и третий вывод; может, не третий, может, это обобщение первых двух. Судите сами: пеленание вынуждает организм ребенка переориентировать жизненную доминанту с развития на самосохранение.
Иначе говоря, пеленание - это первое прокрустово ложе, на которое попадает человек. Потом, уже в зрелом возрасте, попадая на очередное прокрустово ложе, он тоже будет получать травмы, шрамы от которых остаются на всю жизнь, но те травмы поболят - и заживут, остановят на минуту, на день, на год - а потом боец снова бросится в схватку. Если он истинный боец, шрамы - это знаки его доблести, они украшают его, они утверждают его в собственных глазах.
Но самое первое прокрустово ложе травмирует не только тело и душу; куда страшнее, что оно насилует генотип. Значит - будущую личность в целом. Вместо того чтобы свободно расти и свободно развиваться, организм ребенка с первого же дня вынужден большую часть своих сил тратить на борьбу за существование. Практически лишенный движения - главного инструмента развития и регулятора энергообмена - он спасается криком и частым мочеиспусканием.
Но сколько можно кричать и мочиться? Ни того, ни другого организм долго не выдерживает, и тогда - саморегулируясь - идет на радикальные меры: зажимает генотип. Эту мощную пружину, которая стремится раскрыть организм и личность ребенка, как цветок, раскрыть как можно скорей и пышнее, - эту пружину сам организм зажимает как бы тормозными колодками, переводит ее работу в такой режим, чтоб конфликт с прокрустовым ложем - с пеленками - был сведен до минимума.
Заметили? - речь опять идет о золотой середине. О комфорте. Значит, комфорт - это состояние равновесия между внутренней и внешней средой, состояние оптимальной жизнедеятельности.
Подчеркнем: равновесия, а не покоя.
Малыш с первого дня своей жизни способен сам регулировать свое состояние. Он знает два полюса комфорта: один - деятельный, когда он своими движениями расходует энергопотенциал и наслаждается этим; второй - отдыха, когда он переваривает полученную двигательную и эмоциональную информацию и наслаждается этим, ощущая прилив энергопотенциала.
Пеленки ломают этот механизм. Но критерий-то у него остался прежним! - и малыш ищет комфорт. А что будешь делать, если тебя лишили естественного регулятора? Выход один: спасая себя, настроиться на самый низкий, самый примитивный уровень энергообмена. Выжить! только выжить! - другой задачи теперь у него нет, и когда ребенок приспосабливается - «успокаивается» - создается впечатление, что цель достигнута. Увы, в этом мире за любое удовольствие приходится платить, за комфорт - тоже. Комфорт, который построен на предельно малом энергопотенциале, - это комфорт дома из папиросной бумаги. Помните, в главе об энергопотенциале мы писали, что люди с мощной и подвижной энергетикой не болеют вообще?
Теперь представляете, в каком положении оказался малыш, чей энергопотенциал еле теплится? Все болезни - его. Он открыт для них, и никакие пеленки от них не заслонят. Для инфекции пеленка вообще не преграда, в то время как от нормального энергопотенциала она отскакивает, как мяч от стены.
Ну, хорошо, скажете вы, малыш не может развиваться без свободы (а кто может? не выжить, не существовать - развиваться - кто?) - дадим ему свободу. Накинем на него легкую распашонку, пусть болтает ручками- ножками, пусть осваивается в этом мире. А как же быть с неразвитой терморегуляцией, о которой упоминалось в начале этой главы?
Мы считаем, что это такой же миф, как и остальные, из которых сколочено прокрустово ложе нашего быта.
(Кстати, «наука», вскормленная этим бытом, строит из таких мифов теории, и что самое удивительное - умудряется «доказывать» их.)
Нелепо думать, что ребенок, едва родившись, как и всякое живое, имеет чувствительность, возбудимость и реактивность (то есть способность к энергообмену), а вот к теплообмену почему-то не приспособлен. Нам его жалко! он нам кажется беспомощным! - и в этом все дело. Его теплообмен с первого же дня тренируем - точно так же, как тренируемы мышечная сила, выносливость, координация.
Двигательная активность - важнейший регулятор теплообмена. Когда мышца работает - температура тела повышается (ведь мышца выделяет тепло). Значит, наш малыш, ориентируясь на свое чувство комфорта, будет двигательно активен настолько, чтобы находиться в равновесии с внешней средой.
Как видите - опять движение. Оно развивает энергопотенциал и координацию, пашет борозды, пробивает тропки в нашем мозгу, оно же помогает поддерживать равновесие между внутренней и внешней средой. Иначе говоря, движение - это золотой ключик в комнату, где живет комфорт.
В давние времена с психомоторикой не было проблем. Человек был целостным; все в нем было мудро увязано; дополняло друг друга и поддерживало; конец одного был началом другого. Но пришла мода копаться в секретах природы. Ньютон рассек мироздание, Гарвей рассек тело мертвого человека, Декарт - живого: отделил душу от плоти. И психомоторики не стало. Что же получилось?
1) бестелесная душа,
2) бездушное тело: что душа прикажет, то тело и делает.
Две самостоятельных субстанции.
Это приняли все - кроме Спинозы. В отличие от Декарта, который был увлечен анализом, Спиноза имел холодную голову и во всем искал знаки целостности. Анализ без синтеза он не принимал. Тело без души - это мертвец.
Живой же человек - не просто одухотворенная плоть; он - вершина природы, ее инструмент, которым она себя осознает и преобразует. Значит, мышление как свойство души и движение как свойство тела - это не две разные субстанции (по Декарту), а два модуса (по Спинозе) мыслящего тела человека. То есть, в любом живом движении мышление и движение слиты воедино.
Потом Сеченов назовет это психомоторикой.
И выскажет гипотезу, что в движениях детей коренятся все элементы мысли; анализ, синтез, обобщение, индукция, суждение и прочее. Для вас это уже знакомая идея, а ведь до Сеченова никому не приходило в голову, что нет бездумных движений, что перемещение в пространстве - это овладение им, что перемещение во времени - это овладение временем, - и все эти физические действия сопровождаются, переплетаются, упреждаются, подтверждаются элементами мысли.
Все, все! - жизнь, здоровье, талант, судьба - все начинается с движения.
Значит, пеленанием мы убиваем себя.
Мы всю жизнь не выбираемся из пеленок; для каждого возраста есть свои; а поскольку человек раскрывается не весь сразу, а как бы поэтапно, слоями, то и пеленки видоизменяются соответственно. Ликуйте, любители систематики! Сейчас мы вам предложим небольшую схему последовательного удушения творческих возможностей человека.
Первое пеленание вам известно - это пеленание тела.
Напомним: вынудив организм малыша перейти на самый низкий уровень энергопотенциала (уровень самосохранения), мы сдерживаем его двигательное развитие (а значит и мыслительное) в период, когда он должен набрать максимальную скорость. Так спринтер начинает стометровку с падения. Представляете, как он отстанет от остальных, если весь забег длится 10 сек.?
Второе пеленание - пеленание движений.
Малыш пошел. От первого самостоятельного шага и до дороги в школу он должен пройти три этапа:
1) установить связь с предметами (вилка, мяч, лопатка, машина, кукла);
2) овладеть предметами (самостоятельно играть, одеваться, помогать по дому - при этом инициатива действия должна непременно идти от самого ребенка);
3) воспроизводить предметы (словами, рисованием, лепкой, ролевой игрой).
А что мы видим? Вилку не дают - глаза выколет, ножом можно и вовсе убиться, мячом - выбить окна, разбить телевизор... Нельзя, нельзя, нельзя. Чем спокойней и тише ребенок - тем он лучше. Чтобы не бил посуду, ему не дают носить чашки и тарелки, тем более - мыть их. И лучше не давать ему веник - иначе в комнате не продохнешь. Чтобы ел быстрее и аккуратнее, его кормят с ложечки до пяти лет. Помогают - одеваться до семи, до восьми, до девяти. Стоят над душой, когда он берется за карандаши: ведь он хочет марать не только в своем альбоме, но и в наших книжках, и на стене. Пластилин - кто его придумал? Ребенок возится с ним пять минут, а потом неделю приходится очищать мебель и паркет. Наконец, прочитав малышу сказочку, где взять терпение (где ты, наш энергопотенциал?! нет его - нет и терпения), чтобы выслушать, как он лепечет, пересказывая ее нам? .. А ведь не пересказанная сказочка в одно ухо вошла - в другое вышла. Только то, что он смог пересказать, усвоено, осталось в нем, обогатило его на всю жизнь.
(Так студент, просматривая перед экзаменом учебник, видит: знаю, и это знаю, и это. А приходит на экзамен - и проваливается: оказывается - не помнит ничего. В чем дело? Секрет прост: материал ему известен на уровне узнавания. Знать и узнавать - принципиально разные вещи. Знание - это плод такого усвоения материала, когда его можно использовать в деле, применить. Узнавание - функция памяти, которая работает только при наличии оригинала; следовательно, это способность сличать - и не более того. В то время как знание - это способность действовать. Так и у детей способность слушать и способность рассказывать выявляет не только интеллектуальную дистанцию между ними, но и различие в их творческом потенциале.)
Вывод. На втором этапе развития личности (психомоторика - ее инструмент) происходит формирование известной вам целостности: диполя мысль-движение. Движения обретают точность (значит, зарождается критичность, речь о которой пойдет в следующей главе), они становятся инструментом познания мира и источником мысли. Здесь формируется матрица, которую принято называть образом мышления. Это та самая мельница, которая на протяжении всей последующей жизни будет перемалывать любой материал, который вы бросите под ее жернова. А «пеленанием», ограничением самостоятельности и пресечением инициативы детей мы лишаем их культуры мышления и сводим практически на нет потребность в творческом самовыражении.
Третье пеленание - пеленание мысли.
Какова главная задача школы (вуза)?
Как мы понимаем - учить творчеству.
Воздушный шар, который у новорожденного лежал бесформенной грудой, к школе обрел форму, в школе - подъемную силу, в вузе он сбрасывает балласт и устремляется в определенном направлении.
Человек постоянно меняется; молодой человек проходит фазы развития, заметные невооруженным глазом. В этом разделе мы рассмотрим революцию в мышлении, происходящую у подростков в 12 - 13 лет.
До этого в его мышлении доминирует память. Память двигательная (потому-то и берут пятилеток в гимнастику и фигурное катание - эти клопы гениально владеют своим телом; мастера спринта завидуют свободному, раскрепощенному бегу дошколят), память словесная (они легко изучают одновременно несколько иностранных языков - только вот некому их учить), память слуховая (легко запоминают ритмы и мелодии все! нормально развитые дети), память зрительная (они непроизвольно запоминают все картинки в учебнике - но не смысл), память... И преподавание в наших школах (в вузах, кстати, тоже) построено исключительно на этом. На запоминании. Кто у нас отличник? - ребята с отличной памятью или зубрилы, которые железобетонным задом компенсируют неразвитость мыслительных процессов. «Чтобы запоминание шло лучше и глубже, материал должен быть эмоционально окрашен» - таков популярный рецепт для педагогов. Иначе говоря, им рекомендуют интерпретировать материал в набор анекдотов, а еще лучше - освоить актерские уроки Станиславского.
Что из этого выйдет?
Возможно, ребята будут ходить на такие уроки без отвращения, как сейчас чаще всего бывает, а педагога даже полюбят. Но знаний - того, ради чего все затевалось - у них не будет. Потому что истинное знание добывается только собственным трудом, собственными руками, только преодолением, собственным открытием тропы, которая была пройдена до тебя другими, но которая только теперь, когда ты на ней изранил свои ноги, стала твоей. Преподаватель - только проводник, а идти по ней - если хочешь ее пройти - нужно самостоятельно. Иначе знания не добудешь.
Кстати, раз уж так упорно талдычим о знании, надо разобраться в багаже, которым нас нагружают школа и вуз.
Педагогика молится на триединого бога: знания - умения - навыки. И педагогику можно понять: похоже, что эта триада охватывает все. Но если так - почему наша школа находится в глубочайшем кризисе? Почему наши вузы выпускают «специалистов», которые несколько лет кладут на получение диплома, а начинают изучать специальность только попав на производство?
Потому что и в школе, и в вузе триада знания - умения - навыки подразумевает только память, память и память. Использование уже известной вам генетически обусловленной способности к запоминанию. Только накапливание. Наполнение закромов.
А ведь должно быть совсем другое! Человеку, который начинает свой жизненный путь, нужно только одному научиться: как переваривать любую информацию. Ему нужен метод. Способ. Культура мышления. Своя собственная, индивидуальная культура мышления. Чтобы - когда он встретится с задачей, которая станет смыслом его жизни на определенном отрезке, - у него был инструмент, как к ней подступиться - и раскусить.
Почему раздуваются школьные и вузовские программы? Потому что ими пытаются охватить все. Ну, во-первых, это невозможно, во-вторых, не нужно. Потому что - если человек выработал культуру мышления, - он освоит знания - умения - навыки, которые необходимы в каждом конкретном случае для решения задачи.
Теперь уже и вы, конечно, поняли, к чему мы ведем: и школа, и вуз учат чужому знанию, знанию, которое мы не пережили, а потому не можем сделать своим. Учиться только ради того, чтоб учиться? Невозможно представить, чтоб семилетний, десятилетний, даже пятнадцатилетний добровольно вступили на эту мученическую стезю. По принуждению - да. Но не иначе! Ведь они не видят в этом смысла! Это не им - это родителям, учителям, государству нужно, а им - нет.
Но ведь они не ленивы. Они любознательны, они рвутся к действию, зажигаются, если им встречается достойная задача, и чем сложней задача, тем ярче они горят, тем больше сил в нее вкладывают. Каждый день, в любом действии они ищут возможности самовыражения. Нет - они не ленивы! Просто мы предлагаем им работу, в которой они не видят смысла, и их интуиция права - смысла в ней нет!
Эрудит утверждается феноменальной памятью. Человек, овладевший в совершенстве любым навыком (портной, математик, футболист), способен только к репродуктивной работе. И лишь умелец имеет творческий шанс. Потому что его знания и навыки получены благодаря каждодневной работе.
Значит, с нашей точки зрения, идеальным образованием можно считать такое, когда в результате учебы выработана собственная культура мышления. Как видите, здесь нет места знаниям - умениям - навыкам. Повторяем: когда появится задача, она потянет на себя весь необходимый материал (знаний - умений - навыков), а культура мышления организует его в целостность, которая в решенной задаче выкристаллизуется в новую ценность.
Ну, хорошо, скажет внимательный читатель, с революцией в образовании все понятно; а где революция в мышлении подростков 12 - 13 лет? в чем она выражается? Вроде бы в ней должна быть соль этого раздела, но пока об этом - ни полслова.
Получите революцию.
С первого дня нашей жизни в нас формируется образ мира. Первые инструменты этого процесса - эмоции, ощущения, восприятия; затем подключается память; наконец - мышление. Память и мышление развиваются стремительно, пока не вырастают в огромный айсберг. Вначале, как вы знаете, память в нем доминирует. Дошкольник и младший школьник набирают всю поступающую информацию почти без размышлений. Они идут за родителями и учителями, движутся в проторенной колее - и память вполне обеспечивает это движение. Но мы растем, растут и контакты с миром, и наступает момент, когда количество внешних помех превышает возможности памяти. Она справлялась с вопросами «что? где? когда?», - но сакраментальное «для чего?» памяти уже не по зубам, оно требует самостоятельного осмысления. Это - кризис. И айсберг переворачивается. Теперь - и до самой старости - и в формировании нашего образа мира будет доминировать мысль (попытка ответить на вопрос «для чего?»), а память будет только на подхвате - помощником, кладовщиком, справочником.
(Потом, в старости, когда человек утрачивает способность находить задачи, которые ведут его вперед, - значит, все доступные цели достигнуты, - айсберг переворачивается снова, и память опять становится главным содержанием жизни. Впрочем, это может случиться и в 20 лет, и случается не так уж редко, например, у тех, кто с малолетства посвятил себя большому спорту, а когда результаты пошли на спад, оказывается, что жить дальше нечем, разве что только памятью. Кстати, те выпускники вузов, которые после получения дипломов рубят на рынках мясо, принимают макулатуру и стеклотару, работают сторожами и котельщиками - это тоже люди, у которых все лучшее в прошлом. Они не осознают этого, они могут быть довольными своей жизнью - «у меня есть все!» - пока однажды не встретят однокашника, и только тогда, увидав в зеркально чистых, радужно переливчатых гранях его айсберга отражение своей грязно-бурой, покрытой засохшими водорослями массы, поймут, как давно перевернулся их айсберг, что они имели и что получили взамен.)
Итак, айсберг перевернулся, память уступила приоритет (значит, меньше обеспечивается энергией), доминирует критическое отношение к миру, - а программы как были рассчитаны на запоминание - такими и остались. И в старших классах, и в техникумах, и в вузах. Знания, которые должны входить естественно, усваиваться как бы сами собой, теперь приходится нагнетать под давлением. Принуждение, насилие, надо, надо - вместо «хочу». Естественно, кпд ничтожен. Вот почему число отличников в старших классах стремительно уменьшается.
А ведь должно быть наоборот! Потому что запоминание, как ни крути, само по себе скучновато, а блуждания в лабиринтах мысли, поиски истины, неожиданные самостоятельные открытия (пусть это известно всем! пусть! важно, что это сделал ты сам) - что может быть увлекательней? Вот почему старшеклассники любят интимные беседы с другом. Они говорят часами. О чем? Да какое это имеет значение! Хоть о любви, хоть о смысле жизни (кстати, это одно и то же). Главное, что тренируется мысль - компенсируется то, что недополучено в школе. А знаменитый студенческий треп - в коридорах, в общежитиях (треп подразумевает группу; инструмент, выкованный в интимной обстановке, здесь проходит первое испытание и доводку)? Да такой треп стоит больше, чем десяток хорошо прочитанных лекций! - и это не только наше мнение и опыт, так считали и лучшие ученые.
Значит, кто в этом возрасте главный враг мышления?
Книга. Учебник.
Возвращаясь к нашему давнему примеру, можно сказать, что учебник поставляет рафинированную пищу. Это удобно и четко, да вот беда: как при рафинированных продуктах атрофируется желудок, так при преобладании книжной учебы атрофируется мысль.
Дошкольники имеют огромное преимущество перед школьниками и студентами: они все время в движении. Школьник шесть часов сидит за партой, еще два - когда готовит уроки, а если учение дается ему с трудом, то он урывает у отдыха еще пару часов. Следовательно, 8 - 10 часов ежедневно моторика бездействует, то есть бездействует и мышление. Понимаете парадокс? - он учится, и добросовестно учится - а мысль спит.
Желаете знать, отчего у нынешней молодежи секс и рок-культура занимают столь непомерно большое место в жизни? Почему это распространилось повсеместно? почему это из двадцатилетней давности моды стало нормой жизни каждого поколения молодежи? почему для молодежи это естественно?
Потому что они не могут иначе. Это их спасательный круг. Семья, школа, вуз и телевизор отгородили их от мысли. Спорт - удел избранных, физкультура - скучна и неубедительна, потому что не приносит удовлетворения. Дела, которым стоить жить, которым можно гореть годами - нет... Но ведь психомоторику не зачеркнешь! Можно сколько угодно делать вид, что ее нет (ну не знаю я о ней! - и все тут; но это тот самый случай, когда незнание закона не освобождает от ответственности), да только от себя никуда не денешься. Чтобы жить - выжить! - мы должны делать некий минимум движений, мы должны переживать положительные эмоции, мы должны испытывать мышечную радость. Все это обязана - и может - давать школа. Но не дает. А секс и рок-культура - это самый простой, даже примитивный выход из тупика. Только в этом смысл их нынешнего взрыва. Так что не обольщайтесь на счет своей «смелости» и «раскованности». Это не вы выбрали, это обстоятельства нынешней жизни задвинули вас в этот угол. Жизнь изменится, школа изменится - и это само по себе уйдет, станет нелепым, смешным и ненужным.
Нормальный учебный процесс в самых общих чертах мы представляем так:
1) физкультура (спортивные игры - только они!) должна начинать уроки и завершать их; это позволит поддерживать тонус тела на оптимальном уровне;
2) гуманитарные дисциплины должны изучаться в дискуссиях;
3) естественные науки должны изучаться в практическом деле. Например, чтобы сконструировать наручные часы, нужно знать 400 законов; чтобы сконструировать двигатель внутреннего сгорания, нужно знать столько же. Так их надо расшифровать! И все это должны сделать сами ученики - разумеется, под контролем учителя и заглядывая в книгу.
Вот где ее место! Она должна быть: 1) справочником-путеводителем и 2) катализатором, благодаря которому добытые собственным трудом знания кристаллизуются и становятся частью нашего образа мышления. Или мудрости, если вам так удобней.
(Мы уверены, что вы уже привыкли к нашей терминологии и не путаетесь, но, чтобы снять последние сомнения, отметим: культура мышления - это инструмент, образ мышления - эталон.)
Вывод. Когда айсберг перевернулся, происходит переключение энергопотенциала на новый режим. Чтобы обеспечивать память, была нужна обычная жизненная активность. Теперь ее не хватает, поскольку мысль необычайно энергоемка (шахматы по энергозатратам опережают все без исключения виды спорта!), и чтобы поддерживать энергопотенциал на прежнем уровне, необходимо резко увеличить количество движений. Спортивная игра и интересное дело (задача!) - вот их источники. Но муштра в исполнении легче, чем порядок (фундамент свободы), зубрежка - просто и понятно, не то, что размышление (путь к свободе). Поэтому учеников и студентов пеленают по рукам и ногам тем, что в обиходе называется дисциплиной, а по сути это гвозди в крышке гроба, в котором похоронен талант.
Итак, память - основа развития, мысль - основа творчества. Между ними - пропасть. Нельзя даже сказать, что одно выше другого на порядок - это просто совершенно разные вещи.
Пеленание четвертое - пеленание чувств.
Прежде всего - что есть чувство?
Это наше отношение к чему-то, находящемуся вне нас. Значит, чувство всегда конкретно, всегда имеет адрес - в отличие от эмоции, которая указывает направление движения нашей энергетики - минус или плюс - и ее режим: грущу - плачу - страдаю, приятно - радуюсь - ликую.
Вот опять появилась диполь: я и предмет, с которым меня связывает в систему, в целостность некая сила, называемая чувством. Вспомнили? - ведь и мысль рождалась по этой же схеме! Значит, мысль = чувству? Разумеется, нет. Просто оба эти понятия рождены одной ситуацией. Как? Вспомните элементарную физику. Есть два заряда; они сблизились настолько, что вступили во взаимодействие. Как это происходит? - 1) вначале возникает объединяющее их поле (чувство), и только затем в этом объединенном облаке диполя - 2) происходит разряд (мысль).
Почему в главе о психомоторике понадобилось говорить о чувствах? Потому что именно чувства, понимание их роли и места в жизни нашего мыслящего тела позволяют понять сущность уровней психомоторики.
Этих уровней три.
Первый - самый низкий: жизнь на уровне эмоций. Это жизнь по стереотипу, движение по набитой колее, изо дня в день - одно и то же: те же лица, те же движения, те же желания, те же проблемы, те же тычки, уколы и заботы. Эта жизнь - как сон: вроде бы что-то все время происходит, а проснулся - и вспомнить нечего. Впрочем, вспоминается: отдельными яркими пятнами (самым дорогим из всего, что было) вспоминаются моменты, когда возникало чувство. Оно могло быть сколь угодно мимолетным, но не заметить его было нельзя, забыть - невозможно. Потом, много позже, понимаешь, что только эти моменты и оправдывают твою жизнь.
Увы, по такой схеме живут по меньшей мере восемь из десяти людей. Если представить такого человека ежом, этот еж будет робким, пугливым, уже топтаным и битым. Он забился в норку, в ямку, под листья, чтоб его никто не заметил, не задел, дал спокойно жить растительной жизнью. Вот этот уровень, который даже нельзя назвать уровнем притязаний, поскольку их нет. Значит, уровень покоя.
Второй - жизнь на уровне чувств.
Этот человек живет, как в тайге: в любой ситуации он остается самим собой. Он верит себе, своему внутреннему чувству, ощущению своей правоты - и в любой ситуации поступает так, как считает правильным. Разумеется, любой, даже самый маленький коллектив (например, семья) - это не тайга; значит, рядом с таким человеком не очень-то уютно; ведь он играет в свою игру, по своим правилам, так что трудно предсказать, что он придумает на следующем ходу. Зато с ним интересно! Живя наполненной жизнью, он дает как бы образец и надежду тем, кто рядом с ним, но пока находится на уровне покоя. Мало того, он настолько энергетически наполнен и щедр, что окружающие заряжаются от его энергопотенциала.
Заряжаются все, а вот заражаются немногие: чтобы выбраться с уровня эмоций на уровень чувств, нужна немалая целеустремленная работа.
Уровень чувств - значит, уровень мыслей. Уровень жизни в атмосфере анализа и синтеза. Означает ли это, что уровень чувств - уровень творчества? Нет. Но человек на этом уровне хочет задачу, ждет ее, а если осознает ее необходимость - то и ищет. И судьба иногда одаривает его задачами, борьба за решение которых и становится самым ярким в его жизни, памятными вехами ее.
Надеемся, вы уже поняли, почему человек, находящийся на втором уровне психомоторики (ах, чувства! это же так прелестно...) столь неуютен в общении? Ведь чувство - это живая, колышущаяся, переходная форма. Оно живет - пока не осознано. Но едва в его тумане - в сгустке, в концентрате, электрическим разрядом - родилась мысль, - чувство исчезает. Ничто не берется ниоткуда. Мысль родилась из чувства - и тем убила его. Правда, остается след от чувства - память о нем; но это уже лирика. Вот почему так неуютен человек на этом уровне: он интересен, потому что прежде всего мы видим излучаемый им красочный ореол чувств, но едва приблизившись к нему, мы натыкаемся на жесткий пучок мыслей-игл - и уже ничего другого, кроме боли, не ощущаем.
Каким же теперь будет наш еж?
Теперь он сильный и смелый. Пусть даже и битый - теперь это не имеет значения. Он выставил иголки - сам черт ему не брат, - попробуй, подступись!
Значит, уровень чувств - это уровень готовности.
Щедрой рукой мы отдаем оставшиеся два места счастливым обладателям этого нелегкого жребия.
Тут внимательный читатель решит, что схватил нас за руку. Вроде бы неувязочка получается: восемь из десяти мест отдали людям на уровне покоя, оставшиеся два - тем, кто в готовности... а как же с третьим уровнем психомоторики? - неужто там никого нет?
Третий уровень - уровень действий.
Еж пополз!
И тут не имеет значения, торчат его иголки или прилегают. Важно, одно: у него появилась задача - и - он ее решает. Он действует!
Это уровень, на котором человек - человек в полном смысле слова: вершина природы, ее зеркало и тончайший инструмент ее самопознания.
Как доказать, что жить на этом уровне имеет смысл? что эта жизнь - сам ее процесс - так прекрасна, что все остальные ценности по сравнению с нею не стоят ничего?..
Если человек работает на приемке макулатуры и живет только, подсчетами барышей: в этом месяце куплю новый холодильник, в - следующем - выкуплю из комиссионки павловский сервант, и это при том, что на книжку регулярно капает круглая сумма и «жигуленок» меняется каждые два-три года, и дача обустраивается, и дети с ног до головы в штатовском новье, - как объяснить такому счастливцу, что есть другая жизнь, которая одаривает впечатлениями, несопоставимыми с его накопительскими эмоциями? Ведь он даже не знает, что такое истинное чувство - ни за какие деньги его не купишь! для чувства нужно созреть, способность к нему нужно вырабатывать в себе, - а ведь мы говорим об уровне еще порядком выше...
Как объяснить человеку, который не испытывал этого впечатления от свободного парения в небесной вышине, когда огромная земля в абсолютной тишине раскрывается под тобою прекрасной бездной? Как объяснить слепорожденному, что такое цвет? Как объяснить дураку, что такое мысль? Как объяснить никогда не любившему, что такое страсть, никогда не знавшему женщин - что такое акт? Творческую муку, творческий порыв, творческий восторг надо пережить самому - только так поймешь, что ничего прекрасней нет.
Накопительство обывателя - это уровень инстинктов, уровень эмоций. Если человек видит смысл своей жизни в деньгах и успехе, мы не беремся объяснить ему сущность высшего уровня психомоторики. Мы-то его понимаем: стоя на высшем уровне, владеешь всею психомоторикой, любое проявление личности видишь в натуральную величину. Жизнь развернута на все 360', любое направление ведет к истине. А у обывателя есть цель - ясная и простая, одна-единственная, - и он идет к ней, зажатый шорами, как по лучу, как по лезвию, и ничего не видит вокруг, кроме светящейся вдали точки.
Никто не спорит: деньги - это хорошо, а когда их достаточно много - так это и удобно; и успех - штука приятная, в особенности, если его заслужил а он пришел вовремя. Но ни деньги, ни успех не сделают, как было сказано в сказке про Золушку, «ножку маленькой, а душу - большой». Не они - плата за творчество. Они - только проценты, кстати, совершенно ничтожные по сравнению с платой основной - удовлетворением от самого процесса творчества. Повторяем: мы не собираемся никого в этом убеждать; это надо пережить хоть однажды - пережить эти мгновения парения над бездной - и тогда никакие слова, никакие аргументы не понадобятся.
(Чтоб вы правильно понимали людей, чтоб не заблуждались на их счет, ожидая от них того, чего в них не может быть, - здесь уместно напомнить закон доминанты: она может быть только одна. Значит, если - человек - карьерист и стяжатель, не обманывайтесь насчет его творческих возможностей. Какими бы словами он не оперировал - это будет только завеса, чтобы скрыть его истинные цели и методы.)
Итак, мы рассматриваем уровень действий. При этом под действием мы понимаем создание того, чего еще не было. Значит - творческий процесс. То есть, любые «действия» домохозяйки, чиновника, футболиста, донжуана, актера не имеют к этому никакого отношения.
Человек на уровне действий живет среди задач. Он их видит во множестве, со всех сторон. То, что кажется божественным откровением человеку, живущему на уровне чувств (напоминаем - колючему от мыслей), для него есть естественное видение предметов, ситуаций, мира. Для него это норма.
Человек на уровне действий не может просто жить, как трава, - буднями, абы день до вечера. Он все время привязан к какой-то задаче. Значит, опять мы имеем диполь: человек и его задача, - причем этот диполь - своеобразный микромир, отгороженный от всего остального мира невидимыми, но вполне реальными и практически непробиваемыми стенами. Он решает задачу, он весь сконцентрирован на этой доминанте, и ничто не может ему помешать. Дом сгорел, жена ушла, друг предал, - ничто не может его остановить, потому что каждая задача, которую он решает, становится для него смыслом жизни. И если его посреди этого процесса от задачи оторвать, жизнь потеряет прелесть, станет бессмысленной и пустой. Вспомните Архимеда. Когда Сиракузы пали и римские воины ворвались к нему во двор, он в это время чертил на песке геометрические фигуры. И когда воин занес над ним меч, ученый успел сказать: «Только не, повреди мои чертежи...»
Мораль: человек действующий – это человек свободный.
Напрашивается вопрос: какими средствами, каким инструментом он решает задачу?
Вы не торопитесь назвать мысль? Правильно делаете. Ведь человек на уровне
чувств не знал в них недостатка, но встреча с задачей – повторимся – была для
него откровением, а решение ее требовало от него чуть ли не подвига. Видите
разницу? То, что на втором уровне – исключение, озарение, на третьем – норма
видения; то, что на втором – подвиг, на третьем – норма жизни. Приведем
известные всем примеры – первое, что приходит на ум: Микеланджело на лесах
Сикстинской капеллы изуродовал свой позвоночник, Бетховен писал музыку, будучи
глухим, Репина не отвратила от трудов засохшая рука. Для обывателя это факты
поразительного мужества, для самих творцов – досадные помехи в каждодневных
рутинных трудах.
Мысль фиксирует то, что уже есть: существует, создано, открыто. А
результатом творчества (истинного творчества – поневоле имея дело с современными
литературой и искусством, мы вынуждены сделать эту оговорку) является нечто
новое – то, чего до сих пор не было.
Поняли, о чем идет речь? Правильно! – О задаче. Каждая задача (каждая истинная
задача – простите за занудство, но это важно подчеркнуть) заставляет нас создать
то, чего до сих пор не было. Расшифровать новое свойство вещества, создать
принципиально новый механизм или художественный образ, вывести себя на более
высокий уровень энергопотенциала или психомоторики, но не на раз, а чтобы
закрепиться на этом уровне, чтоб он стал вашей сущностью,– вот вам примеры
задач.
Из всего этого следует, что для решения задачи одной только мысли мало.
Требуется что-то еще, прорыв на какой-то новый, более энергоемкий и более
сбалансированный процесс.
Требуется интуиция.
Интуиция – это способность создавать целостность из
фактов, которые мысль и логика не могут привести к общему знаменателю.
Теперь, когда у нас есть все инструменты, появилась возможность прикинуть
порядок операций, значит, создать технологию решения задачи.
1. Формирование задачи. Она появляется от столкновения человека с
неизвестным. Должны отметить, что люди, находящиеся на первом (домохозяйки,
футболисты, актеры) и втором уровне психомоторики (умельцы, изобретатели,
журналисты – сами понимаете, только очень хорошие журналисты) избавлены от
дискомфортных ощущений встречи с неизвестным, поскольку считают, что знают все.
2. Период накопления. Задача – как магнит, как черная дыра – тащит на
себя материал отовсюду. Практически все – любой факт – становится для нее
материалом. И так продолжается до тех пор, пока его количество не достигнет
критической массы.
3. Рождение решения. Ответа, образа, идеи. Это момент истины – мгновение,
когда срабатывает интуиция. Естествоиспытатель вдруг понимает сущность процесса,
математик – видит окончательную формулу, художник – образ.
4. Реализация решения. Помните, как говорил Роден? Главное – увидеть в
куске мрамора будущую скульптуру; дальше – дело техники: нужно просто убрать все
лишнее.
Чувствуем, что футболисты, любители кроссвордов, телеманы, поклонники рока и
актеры готовы возмутиться: как! у нас – да нет интуиции? что за чепуха!
во-первых, быть не может, что у одних есть, а у других пусто, а во-вторых, они
могут сколько угодно припомнить случаев из своей жизни...
Правильно. Есть. Интуиция есть у всех, у всего мыслящего живого. Потому что
интуиция – это регулятор энергопотенциала.
Только на разных уровнях психомоторики она выполняет разные функции.
На уровне покоя она решает единственную задачу – самосохранение. Это она
отыскивает источники энергии (источники положительных эмоций) и дает возможность
мыслящему телу работать в самом экономном режиме.
На уровне готовности интуиция решает задачи самовыражения.
Туман чувства и игла мысли – как уголь и алмаз – это разные состояния одного и
того же вещества. Просто перейти из одного состояния в другое, как из кухни в
ванную, невозможно -для этого требуется большая энергия. И вот от интуиции
зависит, пойдет энергия на предмет, на формирование чувства, на кристаллизацию
его в мысль – или нет. Люди, которые умеют слышать и понимать себя,- всегда в
выигрыше; трус не верит голосу интуиции, поэтому он губит любое чувство и быстро
сползает на уровень покоя.
(Кстати, достигнутое на уровне готовности самовыражение – это фиксация себя,
утверждение себя, обособление себя от остального мира. «Я есмь!» Но это пока не
свобода! только претензия на нее, только утверждение своего права на свободу. А
раз нет свободы, раз руки заняты защитой собственной территории, своих прав, -
нет и творчества. Впрочем, в отдельные моменты – когда появляется задача –
начинается и творчество, этот главный признак свободы. Вот отчего человек на
уровне готовности запоминает встречу с задачей как самые прекрасные моменты
своей жизни – ведь в это время он был истинно свободен!)
На уровне действий интуиция решает все задачи, которые ей подбрасывает жизнь.
Чтоб охватить пространство, нужна огромная организованная энергия; чтоб
остановить время (момент истины, момент решения задачи – сколько бы он ни
длился! – происходит вне времени), нужна огромная организованная энергия; чтобы
сжать необозримую информацию, превратить ее в формулу простую и ясную, нужна
огромная организованная энергия. Интуиция сжимает энергию в лазерный луч – и
прожигает любую задачу.
Вот теперь, пожалуй, можно и ответить тому внимательному читателю, который
схватил нас за руку в математическом несоответствии. Помните? – находящимся на
уровне покоя мы отдавали восемь мест из десяти, оставшиеся два – поднявшимся на
уровень готовности. Так вот, увы, на уровне действий – так мы считаем –
находится один из ста; в лучшем случае один из ста.
А должны быть – все.
В этой подглавке вы узнаете о типовых критичных
ошибках воспитания (в первую очередь, имея в виду ваших собственных детей), и
сможете освежить свое представление о пользе физической культуры (физ.культуры).
Вы еще не забыли, что мы ведем разговор о пеленании чувств?
Чувство – это необходимость, если человек не просто существует, а развивается,
если у него есть шансы исполнить свое человеческое предначертание. Это
инструмент самопознания, самоутверждения и самовыражения. Ребенок, выросший из
эмоций, излучает чувства (без них разве он познает мир?), и чем дальше – тем
интенсивней. Возраст от 2 до 5 у детей, как известно, самый прелестный. За счет
чего? – за счет чувств. Этот ореол, сплетенный непосредственностью, чистотой,
любознательностью и отзывчивостью – предвестниками таланта,– очаровывает нас,
пробуждая в нас ответные чувства –то, от чего мы давно отвыкли.
Растеряв свой багаж на избитых дорогах жизни, в ребенке мы приобщаемся к тому,
что нам уже недоступно; мы как бы повторяем свою попытку. Ведь в каждом ребенке
раскрывается этот прелестный цветок – куда потом (и очень скоро) все оно
девается...
Наши чувства распределяются по трем родам:
1) чувства нравственные
(они рождены социумом; их критерии – добро и зло; оценка этих критериев
человеком создает его социальный портрет; но оценки он научается выставлять не
сразу – вначале его учат этому в семье, в самых первых детских коллективах,
кое-что он перенимает и сам – ведь это пора обезьянничанья; и вот уже становятся
отчетливо различимыми его «собственные» черты – как мы считаем, унаследованные,
а на самом деле воспитанные, внушенные, перенятые – созданные первым социумом);
2) чувства интеллектуальные
(они рождены деятельностью; их критерии – истина и незнание; эти чувства
возникают как результат преодоления неизвестного; ребенок узнал в сложенных
буквах слово «мама», во время прогулки по лесу – сосну и гриб, вдруг открыл, что
у жука, как у птицы, есть крылья; значит – удивление, восторг, сомнение,
ожидание, утверждение – школа анализа и синтеза, тренинг саморазвивающейся
мысли, и как вершина этого процесса – создание образов; но по мере того, как у
него будет стремительно растрачиваться энергопотенциал, защищаясь, он сформирует
неосознаваемую им раковину: «Я знаю все»; эта программа – жизнь на уровне
телевизора, сплетен, детективов и кроссвордов,– надежно отгораживает его от
чувств; если вы уже не живете ожиданием сказки – вы на уровне покоя, и
интеллектуальные чувства имеете возможность только наблюдать со стороны);
3) чувства эстетические
(они рождены целесообразностью: необходимостью поддержания энергопотенциала на
оптимальном уровне; их критерии – гармония и хаос; прекрасное – вершина
гармонии, безобразное – олицетворение хаоса; например, «золотое сечение»,
эмпирически открытое еще древними и щедро использованное ими в архитектуре,
музыке, скульптуре,– обнаружено в строении растений, в размерах тела человека, в
его сердечном ритме; встреча с гармонией в любых ее проявлениях вызывает
чувство, рождающее положительные эмоции – значит, пополняющее энергопотенциал;
встреча с безобразным рождает отрицательные эмоции – отвращение, гнев, страх,–
значит, энергопотенциал стремительно тает; эстетическая оценка дается предметам,
действиям, процессам, явлениям; эти чувства – как и все остальные – воспитуемы;
ребенок полон энергии, которая гармонично организована в нем самой природой –
поэтому он так легко воспринимает и запоминает – усваивает – прекрасное;
растративший энергопотенциал взрослый может поддерживать свою гармонию только в
самых примитивных формах, значит, и внешнюю гармонию он воспринимает только на
уровне эстетической жвачки: подобное познается подобным).
Как вы понимаете, науки, кормящиеся чувствами,– этика, психология и эстетика –
классифицируют их только для собственного удобства. Реальное же чувство – любое
– триедино. Рожденное нашим взаимодействием с неким предметом, оно отдает
приоритет нравственности, или интеллекту, или эстетике только в зависимости от
ракурса, под которым мы его разглядываем. Например: красиво бегущий спортсмен –
это воплощенная гармония; но это и материализованные интеллектуальные усилия, и
удовлетворение достигнутым.
Логически рассуждая, легко сделать следующий шаг: если одна из граней чувства
ущербна – чувство разрушается. Как мы уже писали несколькими страницами раньше,
человек 1) безнравственный имеет 2) поверхностное мышление (на уровне
инстинктов) и 3) красота для него существует только как эквивалент материальных
благ.
И наоборот: если одна из граней чувства явно доминирует, не сомневайтесь, что
она подтянет и остальные – целостность обожает гармонию.
Пеленание чувств начинается еще до того, как они появились. Ограничивая действия
ребенка («нельзя», «осторожно», «не подходи»...), мы отгораживаем его от
предметов и тем задерживаем развитие интеллекта. Атмосфера взаимной неприязни,
оскорбления, унижения (и неправедные наказания – непомерные и озлобленные)
становится для ребенка эталоном, нормой отношений и поведения. Потом с этими
критериями ребенок будет самоутверждаться в детском коллективе. Агрессивность,
жестокость и цинизм дают немедленный результат, тем привлекательны и потому все
крепче укореняются в сознании. Но это замыкает понимание «добра» на себя, а
замкнутая система работает только на уровне эмоций. О каком таланте тут можно
говорить?
Но нагляднее всего пеленание прослеживается на эстетических чувствах.
Первая ошибка: сюсюканье родителей. В любом возрасте ребенок должен
слышать простую, ясную и четкую речь. Пусть он ее пока не поймет! – но
соразмерность звуков формирует в нем чувство гармонии.
Вторая ошибка: память детей засоряется нехудожественными текстами.
Псевдодетские поделки, не будящие воображения, не содержащие энергии между строк
(великие поэты – как атомные котлы; их произведения – это сгустки неиссякающей
энергии, которой они одарили нас) – формируют у ребенка эталон красоты на уровне
«праздничного» стихотворения с первой газетной полосы. Неудивительно, что к
концу школы для этих детей уже не существует никакой поэзии, кроме интимной
лирики, а после того, как иссякает энергия генотипа, поэзия вообще перестает для
них существовать.
Третья ошибка: слух детей засоряется случайной музыкой. Чаще всего это
эстрада. Она приучает к простоте отношений с музыкой, к непосредственному
воздействию ее на эмоции. Восприятие серьезной музыки (а только она пробуждает
чувства) требует усилий, затраты энергии, к чему наш юный слушатель не приучен,
не готов. И он с видом превосходства (ну как же! – ведь он владеет истиной)
выключает звук.
Четвертая ошибка: уродуется эталон пластической гармонии. Игрушки,
которые даже у взрослых вызывают неприязнь, бесталанно иллюстрированные детские
книжки, репродукции, которые ребенок видит на стенах у себя дома, в детском
саду, в школе,– все приучает его к пустому, формализованному примитиву. К
иллюстрации, в которой нет ничего, кроме изображения. К бездумному заглатыванию
всего этого жмыха. В живописи он приучается видеть только сюжет, в скульптуре –
только содержание. Неудивительно, что телевизор вскоре становится для него
лучшим другом на всю жизнь: телевизор поставляет рафинированную пищу; надо
только, чтобы общественное мнение вовремя одергивало телевизионщиков – чтоб не
умничали.
Пятая ошибка: уродуется тело, уродуется пластика, уродуется координация.
Эта ошибка, видимо, самая тяжкая. Мы поставили ее в конце ряда (хотя есть и
шестая, и седьмая, и так далее; мы решили ограничиться пятью; важно, чтоб вы
поняли принцип – откуда ошибки возникают) только потому, что хотели обратить на
нее особое внимание.
Тело уродуется сперва пеленками, потом – длительным сидением за школьной партой
(результат: застойные явления в членах и повышенная утомляемость), неправильной
посадкой (только у одного из десяти нет сколиоза – значит, целые поколения
вырастают с угнетенными функциями сердца и легких, с неполноценным,
приторможенным энергопотенциалом), три четверти имеют избыточный вес. Наконец,
физкультура – если она есть – нацелена на развитие только одной (правой, редко –
левой) стороны тела, причем имеет целью не развитие качеств тела, а достижения,
оценки, нормативы.
О пластике даже как-то неловко писать. Кто о ней знает? кто о ней помнит? кто,
где – исключая, разумеется, балетные школы – о ней думает, ее совершенствует?
Никто, нигде. Пластика – это линия и форма; это язык тела, его самовыражение.
Мимика, пантомимика, жест, апломб, осанка, походка – все это выражение
внутренней гармонии. Если на лице гримаса – значит, все тело закрепощено
(опытные спортсмены, наблюдая за соперником перед соревнованием, следят за его
лицом!). Четкий жест – это вернейший признак, что человек владеет мыслью, что
она достаточно наполнена энергией (значит, имеет пробивную силу); и конечно же,
это свидетельство Положительных эмоций. А кто из учителей следит, как ученик
сидит за партой, как он выходит к доске, как он пишет на ней, как держится во
время ответа?..
Координация – это зеркало целостности человека, единства его души и тела.
Координация – это путь к свободе. Свободе движения. А раз оно свободно – оно
целесообразно (экономично), оно гармонично. Свободные движения обеспечивают
работу без усталости
(удовольствие от свободных движений вызывает положительные эмоции, которые
восполняют энергопотенциал; усталость наступает лишь после завершения такой
работы, но это приятная усталость, и хотя человек, кажется, не может даже
пальцем пошевелить, это состояние переживается им как благо, что неудивительно:
он опять переживает положительные эмоции, которые рождают сладостное чувство
хорошо исполненного дела),
свободный бег спринтера – бег самый быстрый, свободные движения штангиста
максимально реализуют его силу; только свобода позволяет стрелку поражать мишень
без промаха.
А что мы видим на уроках физкультуры?
Бег на время, бег на дальность, прыжки на дальность и высоту, метания на
дальность; «накачка» силы, «повышение» выносливости, «вырабатывание» быстроты;
секундомер и рулетка – главные судьи; а ну, кто сумеет выше? кто первым
прибежит? кто у нас самый сильный?..
Остановимся. Вдумаемся в знакомое слово «физкультура». Что такое физическая
культура?
Это культура тела, культура движений, культура действий.
И как их общий результат – культура мысли.
Древние считали, что атлет – это человек, владеющий искусством физическими
упражнениями поддерживать гармонию своего тела. Уже тогда атлетика (наша
физическая культура, но не культуризм!) изучалась наравне с философией и точными
науками. Людей, пренебрегавших атлетикой, Платон называл хромыми. Потому что и
тело, и движение, и действие – это эстетические объекты. И так же, как
произведения литературы и искусства, они проявляют, укрепляют и совершенствуют
эстетические чувства. При этом следует подчеркнуть (специально для учителей
физкультуры), что урок, проведенный под камертон эстетических категорий –
гармония, симметрия, ритм,– принесет наилучшие результаты как для здоровья, так
и для физического (сами понимаете – и умственного, и нравственного) совершенства
учеников.
Значит, урок физкультуры должен быть уроком прикладной эстетики.
Для этого нужно изменить его содержание.
Вместо «давай», «жми», «дави», «терпи», вместо преодоления страха на перекладине
и брусьях, вместо несвойственных нашему телу упражнений вообще на всех
гимнастических снарядах – урок физкультуры должен стать целителем тела, ваятелем
тела и тех движений, которые пригодятся нам в последующей жизни – станут
инструментами нашего самовыражения. Неужели учитель не ощутит себя творцом, если
его косолапый ученик начнет бежать все ровней, его шаг начнет удлиняться, фаза
полета – расти, раскрепощенность расслабит мышцы, и стопа – невольная участница
этого процесса – станет поворачиваться, занимая самое экономное, самое
естественное – ровное положение? А ведь при этом ученик еще и выпрямится! и
голову станет держать прямо, и станет правильно дышать; наконец,
гармонизирующаяся координация станет наращивать энергопотенциал!.. Как не
гордиться такой работой, если знаешь, что этот парень на всю жизнь поверил в
собственные силы и возможности; мало того – получил урок, как решать задачи. Да
разве этот ученик когда-нибудь забудет своего учителя физкультуры – человека,
который научил его жить?
Приращивание культуры тела, культуры движений, культуры действий – процесс
бесконечный. А ведь именно в приращивании – главный источник положительных
эмоций. Если ученик хочет научиться прыгать высоко, он может быстро добраться до
высоты, скажем, 180 см – и застрять на ней надолго, быть может – даже навсегда.
Мелочь? Не скажите. Это большая неудача, потому что подрывает веру в свои силы,
приучает к Мысли об ограниченности собственных возможностей. А если учитель ему
внушил, что главное – удовлетворение от прыжка, от его плавности, слитности,
гармонии, ученик будет ориентироваться именно на эти ценности. И чем больше он
будет научаться дифференцировать свои ощущения, тем больше он найдет в своих
движениях источников положительных эмоций, тем лучше станет понимать себя. А
результат... результат будет расти как бы между прочим, практически
безостановочно, но как бы высок он ни стал, для этого ученика он никогда не
будет критерием истины. И в этом – непобедимость нашего прыгуна.
Значит – не секундомер, не рулетка, не килограммы – критерием урока физкультуры
как урока прикладной эстетики должна стать красота, а мерой успеха –
удовольствие.
И вот последняя часть журнального варианта
"Мальчика, который умел летать..." Обратите внимание:
интуиция включается желанием. Было бы желание - остальное приложится. ///
добава, найдены еще две части №3,5 за 1995 год - добавлены ниже
Итак, пеленание чувств разделило людей на три уровня. Наиболее интересным нам
кажется средний. Почему?
Человек на уровне покоя вызывает жалость и сочувствие. Его возможности и
потребности ничтожны – а он даже не подозревает об этом. Ведь достаточно
небольшого материального приращения (чтоб было не хуже, чем у других, а уж если
будет чуток получше – так о большем грех и мечтать!) – и он уже удовлетворен,
все у него в порядке. И как бы он ни падал – он почти не рискует сломаться: с
его высоты не разобьешься.
Человек на уровне действия – счастлив. Даже если его жизнь объективно ужасна и
судьба не жалеет для него тумаков – все это лишь досадные обстоятельства в
замечательной пьесе со счастливым финалом, которую он ежедневно играет. И пусть
его быт ничтожен, пусть его личная жизнь разваливается на куски, пусть его
действий не понимает и не признает никто, ну никто совершенно, ни один человек!
– он вечный победитель, и, умирая, он будет знать, что прожил не зря и прожил
прекрасно. Так посудите сами: если имеешь дело с подобной завершенностью, откуда
у исследователя может пробудиться к ней интерес? Скука.
Для первого покой – идеал, а действие вызывает страдание. Для второго все
наоборот: действие – идеал, а страдание вызывает покой. Напрашиваются очередные
определения: человек на уровне покоя – лентяй, человек на уровне действий –
творец.
Кто же между ними? И почему этот промежуточный человек нам наиболее интересен?
Человек на уровне готовности – трагичен. Причем он понимает это. У него огромные
потребности (творческие, именно творческие), а возможности ограничены: для
творчества, для постоянного творчества, для постоянной жизни в разреженной
атмосфере творчества (высота требует огромных энергозатрат и самоограничения, и
бесстрашия, и готовности к риску, и умения сохранить трезвую голову, когда
начинается высотная эйфория) у него недостаточный энергопотенциал. Живя в
радужной атмосфере чувств, ощущая себя способным на большие дела (по сравнению с
окружающими он так легко и ловко – по любому поводу! – формирует мысль), он
никак не может эти большие дела разглядеть. Только когда кто-нибудь другой у
него из-под носа уводит удачу, он спохватывается, приходит едва ли не в
отчаяние. Ведь рядом было! ну как же не разглядел! ведь и я мог ее решить! даже
лучше, красивее бы решил – мне это запросто...
Но судьба справедлива. Для тех, кто ждет, кто ищет, кто очень хочет,– она хотя
бы раз открывает калитку удачи. И если нашему герою повезет и он успеет в
калитку заскочить, он расправляется с задачей лихо и мастерски. Ах, если б он
понимал, что эта удача – только на раз! что, если хочешь, чтоб калитка навсегда
осталась за спиной, нужно по своему состоянию прочувствовать необходимый для
задачи уровень энергопотенциала – и приращивать его, приращивать!..
Но нашего героя окружают лентяи. Их мировоззрение, их образ жизни, их покой так
заразительны... И потому, решив задачу, он не рвется дальше, он берет передышку
– и это конец. Потом – если только поймет, что случилось,– он всю жизнь будет
проклинать это минутное малодушие, а время, когда сражался с задачей,–
вспоминать как самое прекрасное за прожитые годы. И как же это прекрасное будет
отравлять его оставшиеся дни!..
Итак, конфликт между притязаниями и возможностями.
Второй конфликт – между словом и делом.
Человек на уровне готовности – создатель собственного богатого, красочного,
интересного мира. И как всякий демиург, он охотно хозяйничает в этом мире,
переставляет мебель, улучшает ее, а то и вовсе меняет. Но вся эта щедрая,
полнокровная жизнь происходит только на уровне чувств, значит – мыслей, значит –
слов. Когда доходит до слов – превзойти его невозможно. Но в этой силе и его
слабость: он выговаривается. При этом происходят непоправимые утраты.
Во-первых, энергетические: выговариваясь, весь сконцентрировавшись на мысли,
ради ее жизнеспособности, ее завершенности он отдает весь запас своей энергии,
так что после этого он просто выдыхается.
Во-вторых, психологические: произнесенное слово имеет свойство фиксировать,
останавливать всякую мысль, действие, движение. Слово произнесено – и возникает
ощущение завершенности. Значит, чтобы после этого действовать, требуется
сверхусилие, причем «сверх» идет на преодоление инерции, на срыв тормозов,
которые включает в нашей психике и нашем сознании произнесенное слово.
В-третьих, технологические: увлеченный словом, он принимает слово за мысль. Не
отдавая себе в том отчета, он ставит между ними знак равенства. Его слова
обладают колоссальной порождающей способностью. Слова порождают другие слова,
они нанизываются на паутину ассоциаций, льются, звучат, громоздятся
ошеломляющими воздушными замками... Но вот что удивительно: они производят
впечатление, они обладают воздействием (энергией) только пока звучат. А стоит им
умолкнуть – и радужный пузырь лопнул, и пустота. Почему? Потому что слово – это
одежда мысли, только одежда! А мысль (или слово-мысли) должна держаться за нечто
конкретное, должна этим конкретным рождаться. И наоборот – порождать эту
конкретность. Вы знаете, что мы имеем в виду: предмет, движение, действие. Этим
и проверяется истинность слова, воплощающего мысль: если слову есть конкретный
эквивалент в виде предмета, движения, действия – это мысль, если такого
эквивалента нет – перед нами словесный фантом.
Ах, ему бы побольше энергопотенциал – он бы таких дел наворочал! Ведь хочет,
искренне хочет! И искренне уверен, что может. С таким-то ворохом мыслей, с такой
их легкостью и быстротой – да не суметь... Но в том-то и парадокс, что кто-то
дело делает, а этот – только фиксирует эти дела, только разглядывает сделанные
чужими руками предметы, поворачивает их, переставляет с места на место.
Почему же ему так трудно переключиться с созерцания на конкретное дело? Потому
что у него другая доминанта: он сосредоточен на другом, нацелен на другое – на
сохранение своего «я», своего внутреннего мира, своей единственности,
целостности своего мира чувств. А ведь чтобы решиться на дело, нужно забыть о
себе!
Третий конфликт – с обществом.
Человек на уровне готовности озабочен. Он растопырил свои мысли-иголки, каждую
пестует и лелеет, каждой любуется. Но они ценны для него только в напряженном
состоянии – устремленными вовне. Эта своеобразная имитация действия создает у
него впечатление активной позиции, воздействия на мир. Разумеется, рядом с ним
неуютно. Лентяи издали восхищаются им, но, оказавшись рядом и исколовшись,
норовят обломать его иголки или разойтись с ним по-хорошему – вытолкнуть его
подальше. У творцов он вызывает просто досаду: им непонятен его петушиный гонор,
его тщеславие, его скрытая (но для них явная) зависть. А самое главное – они не
уверены, что на него можно положиться. Вот и получается, что для него везде
плохо. Поэтому он критикует все подряд. Все отметает. Все должно быть иначе! –
вот его лозунг. А как иначе? Это понятно: чтоб он еще дальше мог расправить
иголки, чтоб они нигде не упирались в твердое. То есть его идеал – абсолютная
свобода. Неужели не найдется никого, кто б его убедил, что только в конкретном
деле – как у творцов – он может обрести свободу?..
Вывод: личность – это человек, который осознал свои
возможности и поверил в них.
Пеленание пятое – пеленание интуиции.
Откровенно говоря, затевать здесь разговор об интуиции несколько преждевременно.
Она будет главной героиней следующей главы – главы о критичности, и отламывать
куски от завтрашнего пирога нам очень бы не хотелось. Но, рассмотрев пеленание
на всех уровнях, промолчать про высший было бы тоже нелогично. Поэтому пойдем на
компромисс: рассмотрим интуицию только в ракурсе психомоторики и только как
объект пеленания.
Вам уже известна одна из ее функций: интуиция – регулятор энергопотенциала
(локатор источников положительных эмоций). Нетрудно догадаться, что и
психомоторика без нас не обходится. Для этого мы должны ответить на маленький,
простой вопрос: каков главный принцип психомоторики? Рассуждаем. Она – двулика;
каждая сторона имеет свое лицо, но эти лица нерасторжимы и так слиты воедино,
что черты одного проступают сквозь черты другого; но при этом целостность не
нарушается, напротив – эффект, впечатление, кпд только усиливается... Так что же
в ней главный принцип? Ну правильно – гармония. И если вы это поняли вместе с
нами, вам будет нетрудно согласиться и с таким определением: интуиция – это
«золотое сечение» психомоторики.
Каждый малыш – гений интуиции. Разумеется, не с дня рождения и даже не с первых
месяцев жизни; но едва в нем пробудилось чувство и стала формироваться мысль,
интуиция приходит на помощь. Как ей гармонизировать ситуацию? С чем привести к
общему знаменателю самые первые мысли? С инстинктом. Это инстинкт дает чувствам
опору и уверенность, и помогает им закрепиться: чего-чего, а уж консерватизма
инстинкту хватит на всю жизнь. Потом, когда мысли достаточно окрепнут, чтобы
стать самостоятельными, да и будет их достаточно много, чтобы поддерживать друг
друга и входить между собой во множественные контакты – тогда интуиция начнет
работать почти исключительно на уровне чувств. Потому что чувство – это
самовыражение интуиции, которая еще не осознала себя, значит – и не обрела
языка.
Но малыш на уровне чувств почти не задерживается. Он спешит освоить мир,
овладеть им. Для этого он должен действовать. И он действует! Он решает задачи,
щелкает их, как орехи,– только подноси!..
Стоп! – снова останавливает нас внимательный читатель.– А не заврались ли вы
часом, любезные авторы? – говорит он.– В начале этой главы вы утверждали, что
мышление малыша работает на механизмах памяти, что умение самостоятельно мыслить
в нем только формируется. Так? – Вроде бы...– покорно соглашаемся мы.– Ага! –
ликует внимательный читатель,– где же ваш хваленый малыш одолжит зубы, чтоб
разгрызть задачу? Не с его же молочными...
Ну как будешь такое квалифицировать? Типичный случай
1) невнимательности, 2) банальности и 3) попытки выдать черное за белое.
Где – покажите! – где в нашем тексте есть хоть одна фраза, утверждающая, что
задачу решает мысль? И не ищите – все равно не найдете, потому что такого нет.
Потому что задачу всегда – на всех уровнях, все типы задач
(если это действительно задача, ради которой вам приходится собрать всего себя в
кулак, и долбить, долбить в одну точку, превозмогая слабость и неверие в себя, и
отчаяние, и малодушие – долбить, пока она не расколется, проклятая; из этого,
надеемся, вы поняли, что это не задача из сборников Ларичева и Киселева – по ним
авторы сорок лет назад изучали математические премудрости,– и даже не задачник
из атомной физики)
– решает только интуиция. Но нащупывает ее мысль; и проявляет, и фиксирует, и
формулирует – тоже мысль. До сих пор не было – а теперь вот она, задача,– тут
работает мысль. И ищет, рыщет, долбит и долбит – тоже она. Но сделать это дело
ей не по зубам; для других челюстей работа.
Что касается малыша, то мысли у него действительно слабоваты.
Но их все же хватает на то, чтоб выйти на задачу,
зафиксировать ее одним словом – «хочу». Желанием. Которое включает интуицию.
В ее распоряжении вся память малыша, вся собранная им – сознательно и
неосознанно – информация. Интуиция мгновенно выдергивает извне все, что ей
необходимо, и из этих кубиков складывает новую гармонию – решение задачи.
Потом, когда айсберг перевернется и интуиции придется работать в переплетении, в
узлах, в частоколе мыслей – ей не станет легче. Напротив! – труднее, ведь ей
придется преодолевать предубеждения, чужие ложные знания, собственные неверные
умозаключения, предрассудки и подражания. Но если гармония в человеке
сохранилась неповрежденной, а энергопотенциал достаточен, интуиция разгребет
весь этот сухой камыш и доберется до грунта – опять же до информации – и
все-таки сделает свое дело.
Вот и пеленание интуиции обозначилось - пеленание знанием на уровне слов. Пусть
это знание будет сколь угодно истинным – вам о г этого не легче. Только знание
на уровне дела, знание, полученное собственными руками, в процессе дела,
пропущенного через себя,– даст информацию, которой мы сможем пользоваться
всегда, в любой момент; одной и той же информацией – для самых разных, полярно
отдаленных задач.
Знание же на уровне слов – это гвоздь-фантом. Мы думаем, что он у нас есть и что
мы можем в любой момент вбить его в доску. Как бы не так! Едва доходит до дела,
оказывается, что этот фантом мы сперва должны испытать, пропустить через себя в
деле – и только затем сможем им действительно пользоваться. «Критерий истины –
практика».
Интуиция – не экзотическая бабочка, порхающая с мысли на мысль; это тяжелый
железный лом, которым мы пробиваемся в неведомое. Но вы бы нам не поверили, если
б мы попытались утверждать, что и у малыша этот лом – тяжелый и железный.
Помните? – функция творит орган. Малышу такой лом не нужен; его инструмент
соответствует его задачам. Правда, задача перед ним грандиозная: понять и
освоить весь мир,– но поскольку он не берется решить ее всю сразу, а делает это
последовательно, слой за слоем, увеличивая радиус своих притязаний, то и
интуиция у него развивается и крепнет постепенно. Потом – у творца – этот радиус
устремится в бесконечность. Представляете, какая нужна творцу (она у него есть!)
интуиция, если ей нипочем любые расстояния?..
Кто же пеленает этот прекрасный инструмент? Кто пытается запереть его в футляр и
спрятать от греха подальше?
Лентяй.
Не ленивец в обиходном смысле этого слова, а – в соответствии с нашей градацией
– человек, не имеющий желаний. Человек, работающий по принципу: сколько бьешь –
столько и едешь; работающий не потому, что хочет, а потому, что так надо;
работающий до того момента, пока не пред ставится возможность улизнуть.
Это он обкладывает малыша запретами. Пусть они имеют форму родительской любви и
заботливости – от этого развивающейся интуиции не легче.
Это он засоряет детскую память мусором. Правда, вроде бы и здесь нет его вины:
его собственная критичность ничтожна, настроена на стереотипы, поэтому он не в
силах различить, где мусор, а где – нет, но интуиция малыша, погребенная под
этим хламом, вынуждена работать с неэнергоемким материалом, ей не на что
опереться – все оказывается фантомом, все проваливается под ударами маленького
лома без сопротивления; а нет сопротивления – нет и действия.
Это он пеленает 1) тело, 2) движения, 3) мысли и 4) чувства маленького
человечка, пока тот не окажется в ситуации края, когда его энергопотенциала
хватает только на рост и физическое развитие. А школа заколачивает крышку ящика,
который коверкает тело будущего гуинплена,– вгоняет его в состояние хронического
утомления, при котором интуиция молчит: у нее просто нет сил, чтобы заявить о
себе, чтоб хотя бы прохрипеть, что у этого ребенка еще есть шанс.
Мы говорим: они ко всему безразличны. Мы говорим: они ничего не хотят делать. Мы
говорим: к ним прирастает все дурное, наносное, аморальное... Правильно. А
теперь вспомните, что еще несколько лет назад про их действия можно было
сказать: устами младенца глаголет истина, и это была не фраза, так оно и было –
они действительно работали на уровне истины! Но мы
1) отгородили их от действий,
2) подменили реальный мир миром фантомов,
3) творческое «хочу» сломали железным каблуком «надо» – и получили то, что видим
каждый вечер возле своих парадных.
Продолжение следует.
Добавление 2017 года - 'нашлись' пять частей "Мальчика" из СтМ
№3,5, 8-12 за 1995 год.
Здесь вторая часть главы "Психомоторика" и глава "Критичность".
"Студенческий меридиан" №3 / 1995 г.
Как нетрудно догадаться, мы приглашаем вас на урок. В нём будет немножко
каллиграфии, а всё остальное – наглядная психомоторика: должны же мы, наконец,
разобраться, как у каждого из нас складываются отношения с этой двуликой дамой.
Предостережение. Если вас действительно интересует, в каком состоянии находится
ваша психомоторика, не забегайте вперёд, выполняйте все задания последовательно,
по мере чтения; так будет обеспечена чистота ипса. Впрочем, если вы испытаете,
уже зная всю технологию, – тоже большой беды не будет. Но на этот случай имейте
в виду, что результаты могут оказаться хуже объективных: ведь ум, сознание
мешают нам не только в обыденной жизни, но и тогда, когда мы хотим понять себя.
Тем не менее, на писчий ипс можно положиться. Он не тренируем, как и прежние.
Смотритесь в это зеркало с доверием; в нём отразитесь только вы – больше никто и
ничто; для человека, который действительно хочет себя понять, – весьма важное
обстоятельство.
Итак, возьмите лист бумаги, ручку, которая пишет свободно, не требуя усилий
(значит, карандаш не подходит, а шариковая ручка годится только очень лёгкая в
письме), и напишите ряд нулей – не спеша, старательно, если можно –
каллиграфически, чтобы Марья Ивановна поставила отличную оценку.
Примечание. И этот ипс выбран потому, что письмо – один из самых тренированных
навыков. Отнимите от своего возраста 6 лет – и вы узнаете, сколько лет
тренируетесь. Письмо – материализованная психомоторика. Вы изменитесь –
изменится оно.
Всё своё ношу с собой
Напомним известный эксперимент, который был проведён с 75-летней женщиной.
Её попросили написать стихотворную строфу из классики – этот стишок она учила
ещё в гимназии. Буквы получились угловатыми, неровными, неуверенными. Тогда под
гипнозом женщине внушили, что ей 50 лет, и попросили написать тот же текст.
Буквы обрели округлость, уверенность и спокойствие. То же повторили ещё раз: вам
30 лет. Теперь почерк стал размашистым, с завитушками, с фантазией – с полётом.
Она была ровесницей века, и когда под гипнозом ей внушили 16-летие – в словах
появилась "ять", а остальные буквы выстроились в старательный каллиграфический
парад. Наконец, женщине внушили: вам 6 лет. Она взяла лист бумаги и нарисовала
домик со спиралькой дыма над трубой.
Значит, наша психомоторика – это не только паспорт нашей пластики, ловкости,
сноровки; это и отпечаток нашего опыта, нашего мировосприятия, нашей души.
Вернёмся к каллиграфической строчке.
Написали нули? Очень хорошо. Не все нули получились одинаково удачными – не
беда. Важно другое: пока вы писали эту строку, ваше сознание контролировало ваши
действия; память, мысль и навык – всё было слито в целостность; на поверхность
был вытащен и закреплён некогда усвоенный эталон.
Зачем?
Ну как же! Неужели вы успели забыть, что решение задачи – это преодоление
стереотипов?
Примечание. Можно писать сидя, стоя, лёжа, на полу, на классной доске – как
угодно, от этого эталон не меняется. Этим и отличается истинный ипс от теста:
его не разрушают обстоятельства. Напомним: "семиметровый" можно было проходить
спиной вперёд или боком – и это тоже не влияло на результат.
Свет мой,
зеркальце, скажи …
Как вы заметили, из первого задания мы не сделали никаких выводов, что и не
удивительно – оно было подготовительным. Теперь же возьмёмся за настоящую
работу.
Задание: пишем нули уже не на качество, а на количество. Значит: скорость –
максимальная, свобода – полная, и постарайтесь при этом ни о чём не думать,
кроме скорости письма.
Время – 1 минута.
Здесь мы делаем паузу. Пусть между выполнением задания и технологией расшифровки
результата будет просвет. Так вы по инерции чтения не забежите вперёд.
Сделали? Давайте посмотрим, что у вас получилось.
Первый нуль – почти каллиграфичен; следующие за ним начинает комкать и шатать;
нули то ложатся набок, то выравниваются. И всё же в них угадываются некое
единообразие, общие для всех закономерности. Напрашивается вопрос: что сломало
каллиграфический эталон? Или иначе: в результате столкновения каких сил
появились эти деформированные нули?
Напоминаем: каллиграфический ряд был выполнен под контролем сознания (знания +
мысль + воля). Скорость расколола эту целостность, причём не в случайном месте,
а в области "знания": скорость освободила мудрость тела – и она затопила знания
привнесённые, знания затверженные благодаря тренингу и дисциплине. Естественное
победило искусственное – но только на миг. Консервативная "мысль" тут же
возвратила всё на место, и мудрости тела опять пришлось взрывать ледяную корочку
"знания"…
Анализировать полученные ряды нулей – и для графолога, и для психолога работа
сладостная. Сколько можно вытащить из их динамики, из сочетаний в местах
перелома состояний, из волны, несущей на себе следы противоборства!.. Но мы не
собираемся морочить вам голову всей этой любительской околонаукой. Возьмём
только один аспект; самое простое, самое очевидное и бесспорное и совершенно
необходимое, если мы хотим понять себя: рассмотрим следы функциональной
асимметрии нашего мозга, или – если желаете по-русски – узнаем, какое из
полушарий у нас доминирует, значит, и диктует нам взгляд на мир и образ
действий.
Как бы ни плясали нули, у большинства из них обязательно должна просматриваться
тенденция: их либо клонит влево или вправо, либо ставит вертикально или кладёт
плашмя. Определите тенденцию – большего от вас пока не требуется.
Нули завалило вправо – вы "правша". Это значит, что у вас доминирует левое
полушарие. Следовательно: логика, склонность к анализу, расчленению, называнию,
сортировке, порядку – короче говоря, шерлокхолмсовская манера мыслить,
свойственная рассудку.
Нули завалило влево – вы "левша". Доминирует правое полушарие. Значит –
поэтическое, образное, обобщённое, целостное восприятие мира. Значит, ритм
любого процесса вы способны ощущать как самый чуткий метроном. Значит, любым
случайным фактам вы можете найти общий знаменатель и создать новую целостность.
Значит, любую помеху – сколь бы ни была она ничтожна – вы ощущаете сразу, и
сразу принимаете её близко к сердцу, и сразу же пытаетесь устранить. И толкает
вас на это не истрепанная нервная система, не деформированная психика, а ваша
мудрость тела – ваш единственный эталон.
Нули выпрямило либо положило плашмя (при этом получается не совсем нуль, чаще
это спина двугорбого верблюда) – вы "двуруки". Это значит, что и правое, и левое
полушария развиты примерно одинаково и работают по ситуации: на улице, на кухне,
на службе, в институте, при чтении не только детектива, но и газеты, при сидении
перед телевизором – работает левое полушарие; на природе, при соприкосновении с
высоким искусством и высокой литературой, при высокой волне положительных
эмоций, например, в любви, при выполнении красивых движений, при любовании
ребёнком; наконец – раз уж вы так этого от нас ждёте, – при творчестве (если оно
оперирует не словами, не мыслями, не линией, не краской, не звуком – образами!
только образами!) – работает правое полушарие.
Двурукость – норма. Не идеал – именно норма; состояние и уровень, доступные
всем. Об этом знали ещё древние греки. Педагогика Платона предусматривала
развитие двурукости у детей. А наши предки – скифы – пошли ещё дальше: они
требовали этого от каждого. Нашего обычного правшу (а таких – нас – огромное
большинство) они бы сочли бы неполноценным, как скажем, хромого или кривого.
Путь в тупик
Гипертрофированное развитие одного полушария при подавлении функции другого –
прерогатива только человека. В животном мире этого нет. Значит, это результат
развития цивилизации? Нет, конечно; цивилизация здесь ни при чём. Виновница –
культура, вернее, то, что мы считаем культурой, что должно быть вершиной
цивилизации, её целью и смыслом, а стало за последние два тысячелетия всего лишь
одним из приводных ремней этой машины.
Кто первым придумал, что писать нужно только правой рукой? Кто первым наклонил
каллиграфический текст вправо?..
У ребёнка доминирует образное мышление – и он тянется к вещам левой рукой; но
родители быстро приучают его к "норме" – брать всё правой. Школа ломает всех под
правую руку, левшами остаются лишь исключительно сильные и самостоятельные.
Десять лет ребёнок сидит криво, он держит не только ручку, но и молоток в правой
руке. Все предметы, которые он изучает, преподносятся ему через логику и анализ.
Так учат азбуке, арифметике, языку (правила, правила, правила – ничего, кроме
анализа!), химии, физике, естествознанию – мир систематизируют, раскладывают по
полочкам, и каждую коробку открывают только для того, чтоб показать, что в ней
есть ещё коробка, а в той – ещё и ещё, и так – до бесконечности. И это искажение
картины мира почему-то называют философией и мировоззрением!..
Единственный шанс как-то исправить положение дают музыка, физкультура и
литература. Но о музыке в школе, сами понимаете, говорить неприлично. Кто на её
уроках учит гармонии, красоте, образному восприятию мира?.. Физкультура могла бы
гармонически развивать тело (а значит, и мозг!), выпрямляя человека, делая его
умственно полноценным. Игры! равноценная ловкость обеих рук и обеих ног!
точность движений! (мы не пишем "красивых движений", поскольку точность
охватывает гармонию, значит – и красоту) – вот её бесценные, незаменимые
инструменты. И этого – нет. Наконец, литература – школа образного восприятия
мира, школа ритма, школа пластики, школа целостности – так должно быть. Вместо
этого имеем грубый социологический анализ, ролевую раскладку,
"характерологические черты" и прочий мусор, который убивает в детях остатки
естественной тяги к обобщению, к предметному, к необычному, веру в ценность
самостоятельного и самобытного взгляда на мир. Пятёрку ставят за то, что точно
пересказал стихотворение – за механическую память, хотя ценность стихотворения
не в строчках – а между ними, в ритме и воздухе стиха, в том единственном мире,
который создал поэт. Значит, нужно учить понимать эту сущность и эту красоту,
учить пробуждению ею положительных эмоций (будить душу, заставлять душу жить) –
а оценки… они ведь нужны только для отчётности учителей и удовлетворения
тщеславия родителей (про студентов умолчим – их насильно привязали пуповиной к
оценке), и мы думаем, что грядущая школа откажется от неё, как уже отказалась от
розг, без которых была немыслима школа прежняя.
Феномен Сеченова
Сеченову было 73 года, когда он в поисках повышения работоспособности, что в
его преклонном возрасте было актуально, провёл следующий эксперимент. Он сделал
аппарат, который имитировал пилку брёвен, и стал работать на нём. Сперва одной
рукой. Поработал – отдохнул, поработал – отдохнул, поработал – … Время работы –
до усталости – от попытки к попытке неуклонно падало. Затем, хорошенько
отдохнув, он стал работать по иной схеме: поработал правой рукой – затем левой,
опять правой – опять левой, и каждый раз до усталости, и всё без отдыха.
Оказалось, что время работы, поначалу снизившись (весьма незначительно),
стабилизировалось на некотором уровне (очевидно, оптимальном); работа пошла
легче, веселее, значит, без отрицательных эмоций. И это – повторяем – при работе
без отдыха!
Если вы думаете, что ваш мозг работает по другому принципу, вы заблуждаетесь.
Чтобы сделать –
надо делать
В который раз вынуждены напомнить: функция творит орган. Если вам с детства
всеми мыслимыми способами развивают только левое полушарие, откуда набраться
силы правому?
Вы оказались на природе – для правого полушария это как глоток воздуха
утопающему; но вы спешите вернуться к комфорту. По радио зазвучала классическая
музыка; её гармония требует усилий (чтобы перепилить бревно – надо пилить);
однако для этого у вас нет энергии, значит, и желания – и вы выключаете звук.
Колыбельная песня несёт интонационную информацию, развивающую ребёнку правое
полушарие – но кто теперь поёт своим детям колыбельные? Хоровое пение продолжает
эту работу – поиск гармонии в полифонии, в многоголосье, – но где теперь у нас
поют для души хором? Прежде детство было немыслимо без коллективных игр от темна
до темна – теперь это счастливый удел "неорганизованных" детей. Наконец,
мастеровитость – сперва на уровне домашних поделок, затем – попытки творчества в
кружках "Умелые руки", перерастающие в изобретательство… Вы, конечно, не
задумывались, отчего у Лескова мастер – золотые руки был левшой? Теперь вам
ясно, что у него преобладало развитие правого полушария, значит, он легко
схватывал целостность и решал задачи на уровне интуиции, то есть самым
неожиданных (для праворуких) и экономичным способом.
Люди рождаются не левшами и не правшами. Мозг – орган деятельности, и принцип
его работы такой же, как и у остальных органов. Например, рука работает с
физическими силами, а мозг – с мыслительными процессами на всех уровнях: от
эмоций до интуиции.
Как и остальные органы, он развивается не весь сразу. Первые годы лидирует
правое полушарие. Родительская любовь, игрушки, игры, песни, сказки, ничем не
ограниченные свободные движения, ¬– всё это развивает его. Левое полушарие
начинает активно подключаться к работе, когда появляется чувство, значит – мысль
и первые опыты анализа, то есть где-то после двух-трёх лет. Но ещё долго
приоритет правого полушария неоспорим. Вы уже поняли, до какого момента?
Правильно: как только айсберг перевернулся и мыслительные процессы стали
доминировать над памятью, приходит черёд подтянуться и левому полушарию.
Очень важно вовремя уловить начало этого периода. Ведь у мозга поменялись вкусы,
он теперь тянется к совсем иной пище. Если до сих пор отдавалось предпочтение
игре, образам, родителям, всё представлялось красивым, то теперь вдруг открылась
изнанка мира, мир оказался двуличным, жестоким, несправедливым. Смириться с ним
– значит перестать себя уважать. Где же выход? Надо упереться, не поддаться,
стоять на своём, уличать этих подлых предков в лицемерии, трусости и
непоследовательности. Кто тебя может понять? – только товарищ. Как? почему?
зачем? – в этом нужно разбираться без устали. И они занимаются эти с
наслаждением.
Как здесь быть родителям и учителям?
Ответ простой: надо
1) ещё до наступления периода критиканства честно отвечать на любые вопросы;
ребёнок легко поймёт и простит ваше заблуждение, но ложь уловит мгновенно (не
забывайте, что они – гении интуиции) и не забудет её никогда;
2) дискутировать с подростком на любые интересные ему темы, причём не
подлаживаясь под него, а в полную свою силу; вместе искать истину! – до хрипоты,
за счёт любых иных дел, – до тех пор, пока это интересно ему; только так вы
сможете стать для него самым лучшим и интересным товарищем, только так вы
сможете стать для него самым лучшим и интересным товарищем, только после таких
споров-исследований он будет всю жизнь вспоминать эти вечера как самые
прекрасные в своей жизни.
Подчеркнём: не нужно придумывать для подростка интересные темы – он их сам
найдёт; ведь то, что для вас привычно и рутинно, – для него вывернуто наизнанку
и полно противоречий. Единственная ваша забота – так себя поставить (увы,
доверие строится с первого дня жизни, ежеминутно, а разбито может быть одним
неосторожным словом, и уже не склеите его никогда: вместо доверия останется
компромисс – неистощимый источник напряжения, а значит, и отрицательных эмоций),
чтоб со своими вопросами и проблемами он шёл к вам. А это произойдёт лишь при
одном условии: если он будет чувствовать с вашей стороны искреннюю
заинтересованность. Искреннюю! Подделаться здесь нельзя. Вас мигом расшифруют,
выведут на чистую воду и потеряют к вам интерес. И немудрено: ведь вы оказались
"таким же, как все".
Где же откапать в себе этот неподдельный интерес? Где взять для него силы? Где
урвать время? И почему интерес к его проблемам должен в нас перевесить интерес к
проблемам своим?..
Мы не предлагаем вам чем-то жертвовать, "отрывать" от себя, играть в тяжёлую для
вас игру. Напротив! Стоит только решиться – и вы увидите, что это дело стоит
любых других дел. Время оно найдёт для себя само, а силы потребует только
поначалу. Потом оно заработает как генератор и начнёт подкачивать ваш
энергопотенциал, так что вы однажды обнаружите, что ваш воздушный шар снова
летит!
Непонятно?
Ещё бы! Это непонятно девяти с десяти наших дипломированных "специалистов",
которые занимаются педагогической деятельностью. Но ведь есть же среди педагогов
и те, кто пошёл на это по призванию. И что замечательно: если те девять из
десяти – желчные, опустошенные обыватели, самоутверждающиеся за счёт детей,
мстящие им за свою очевидную никчемность (и особенно яростно и беспощадно
проявляющие свой садизм по отношению к самым живым, самым открытым и талантливым
детям), то педагоги по призванию, как правило, счастливые люди. Почему? У них
есть секрет: они умеют перевоплотиться, мгновенно перенимая формы мышления
своего ученика. Они начинают видеть мир его глазами. Жить его чувствами. Реально
ощущают тяжесть проблем, которые ему предстоит поднять, вопросов, на которые ему
предстоит ответить. Понимаете? Каждый раз – когда к нему тянется ребёнок,
подросток, юноша – педагог вновь переживает чувства (и прекрасные, и горькие),
которыми была богата его собственная юность. Эти дети видят мир по-другому – и
безжалостно ломают его стереотипы. (Стереотип, увы, не экономит энергию; он её
гасит, потому что изолирует нас от чувства и блокирует мысль.) Значит, истинный
педагог – благодаря детям! – живёт в постоянно обновляющемся мире. Он живёт в
эйфории каждодневных открытий (мы не о детях сейчас говорим – о нём, только о
педагоге), он снова и снова переживает те прекрасные минуты, когда в бесконечных
беседах с самым близким другом юности пытался понять, что такое любовь, совесть,
доброта. Тогда он не знал, что это может уйти – и у других ушло! почти у всех
ушло! – и он это видит и тем более благодарит свою судьбу, которая в прекрасной
профессии педагога одарила его вечной юностью.
Истинный педагог знает: ученик всегда прав (разумеется, мы имеем в виду не
корыстные, злые, подлые побуждения). Ученик задаёт вопрос – значит, он
столкнулся с неизвестным; сомневается – значит, видит противоречие;
сопротивляется – значит, видит несправедливость. Всё это толкает его на
действия, и так – изо дня в день, иногда – не раз на дню. Окружающий мир – люди,
обстоятельства, случай – укладывает его в прокрустово ложе, пытается обломать
его иголки, а он не хочет, не согласен – и потому протестует и отбивается
отчаянно. Потому он революционер! – ведь только переделав окружающий мир,
победив его жестокость и несправедливость, можно сохранить и себя, и других
таких же, как он, – честных, искренних и чистых. Представляете, как счастлив
должен быть учитель таких учеников – ведь они дают ему возможность и самому быть
революционером, снова – как в юности – пережить этот полёт души…
Лучше десять раз вместе с ним пострадать за справедливость, чем одни раз отойти
в сторону, предпочесть комфорт, просто полениться войти в его проблемы.
Конформизм – непозволительная роскошь для воспитателя. Это та толика яда,
которая убьёт любовь к вам сразу и навсегда. После этого вы никакой силой не
вытащите его из подворотни.
"Студенческий меридиан" №5 / 1995 г.
Период бури и натиска длится, увы, недолго. Заканчивается возрастное развитие
– успокаивается и левое полушарие. Наступает равновесие. Оба полушария работают
согласованно, поддерживая друг друга и взаимно усиливая функции – тот самый
случай, когда целое больше суммы составляющих его частей. Правое охватывает
целостность и работает на интуиции, левое подгоняет решение к интуитивно
найденному ответу или собирает для интуиции материал. Две картины мира –
чувственно-образная и абстрактно-логическая – сливаются в одну.
Это – норма.
О смысле сомнений
Описанная выше идиллическая картина сотрудничества полушарий слишком
идеальна, чтобы быть живой. На самом деле всё происходит несколько иначе; вернее
– совсем иначе, потому что взаимодействие полушарий рождается не из
сотрудничества, а из соперничества.
Иначе и быть не может! Есть две версии, два взгляда на мир, две правды. Это
хорошо – ведь возникает объёмное видение ситуации. Но надо выбрать. Случай с
буридановым ослом. Что тут посоветуешь? Если время терпит – и страшно – всегда
найдётся компромисс. Но вынуждены огорчить: принимать решение всё равно
придётся, раньше или позже; даже в том случае, когда "жизнь распорядилась сама",
мы решение принимаем: подчиняемся силе, обстоятельствам, потакаем собственной
слабости. Так что давайте договоримся не обманывать себя.
Решение всегда конкретно, значит, в его основу берётся одна из двух версий, то
есть какое-то из полушарий берёт верх. А уж реализуют они решение согласованно.
Дисциплина! Пока не принято решение – можно спорить; принято – извольте
исполнять.
Но! – опять "но", и никуда от этих "но" не денешься, потому что только ими,
благодаря им что-то происходит, делается, меняется – движется вперёд.
Так вот, дисциплина дисциплиной, а уступившее полушарие остаётся при своём
мнении. В нём живут настроение, энергия, след отвергнутой версии. Это и есть то,
что мы называем сомнением.
Вариантов не много – только два. Победило левое полушарие – победила логика;
победило правое ¬– интуиция.
Как могла победить логика?
Её не переспоришь, аргументом не проймёшь – она сама что угодно докажет. Значит,
её можно только зачеркнуть – взять на силу. И если она победила, следовательно,
интуиция была слаба. Или 1) мычала нечто нечленораздельное, на уровне
настроений, или 2) говорила слишком тихо (значит, неуверенно), или 3) молчала
вовсе (что не означает, что она не работала; просто она не была готова к спору).
Но при всех случаях она остаётся себе на уме. Выставив щит сомнения, собиралась
за ним с силами, копила информацию – готовила сознание к возможности иного
решения.
Как могла победить интуиция?
А мы уже сказали: просто выдать готовое, идеальное решение, так что и спорить
после этого не о чем, и логике остаётся только исполнять, доказывать рождённую
интуицией правоту. Выходит, при варианте, когда побеждает правое полушарие,
человек не сомневается в своём решении и идёт к цели, не оглядываясь.
Итак, сомнение возникает в единственном случае: когда логика и здравый смысл
берут верх над интуицией. Отсюда напрашиваются выводы:
1) если вы сомневаетесь в своей правоте, можете быть уверены: вы уже
совершили ошибку;
2) если вы сомневаетесь в своей правоте, значит, вы знаете слишком мало,
чтобы судить;
3) если вы сомневаетесь в своей правоте, значит, ваш энергопотенциал
недостаточен для решения задачи.
"Ни хождение нагим, ни спутанные волосы, ни грязь, ни пост, ни лежание на
сырой земле, ни пыль и слякоть, ни сидение на корточках не очистят смертного, не
победившего сомнений". (Дхаммапада, 141)
Первая ситуация
края – "левша"
"Левша" – это человек, который в раннем детстве получил правильное развитие
(и энергетическое, и психомоторное), но в школе – буквально с первого класса –
был загнан дисциплиной в тупик. Здесь – все дети, которых родители закабалили
ранней занятостью. Жизнь по строгому режиму, идолопоклонство перед оценкой,
контроль за тщательным выполнением уроков, принудительное изучение музыки и
языков, форсированные тренировки – короче говоря, всё, что ведёт к раннему
хроническому утомлению. Чувства – атмосфера, в которой рождаются мысли, –
требуют высокого энергопотенциала, а его-то и нет. Значит, "мышцы" левого
(управляющего правой половиной тела) полушария нечем развивать, оно становится
"нелюбопытным", "равнодушным", конформистским – с самого начала.
Этого подростка "спасли" от двора, он рано – и навсегда – усвоил, что можно и
чего нельзя, знает, как избежать шишек и не опоздать к раздаче пряников, как
угодить педагогу и не огорчить родителей; с ним – никаких забот. Но! – уже с
детства это законченный манилов, который любит мечтать, но к действиям
неспособен, поскольку его действия запутаны в сетях сослагательных наклонений.
Потом, когда он вырастет, на этого человека будет опасно положиться: он
необязателен. Он способен к принятию только тех решений, которые принесут ему
пользу; во всех остальных случаях он стремится передоверить принятие решений
другим. Он будет жить своим внутренним миром, поэтому не обольщайтесь на его
счёт: он никого не любит, кроме себя.
Древняя восточная философия определила доминантой этого типа женское начало.
Это нарциссы. Сладкоежки и дегустаторы. Почитатели комфорта. Оценки им диктует
любовь – реальная или вымышленная; и независимо от того, осознаётся это или нет,
наслаждение для них – высшее благо. Вот где они – завзятые театралы, знатоки
выставок и салонов, сентиментальные посетители концертов в консерваториях,
филармониях, органных и прочих колонных залах. Сплетни и анекдоты – тут они тоже
впереди всех, но и поэзию читают тоже только они. Для них гармония – отсутствие
страдания. Идеал – безмятежность.
Вторая ситуация
края – "правша"
Иначе говоря – нормальный современный человек.
Жизнь "правши" началась несладко. То ли мать его была не очень здоровой
женщиной, поэтому родила ребёнка, "предрасположенного" к болезням, то ли
пеленала его чересчур усердно, послушно пичкала химией по рекомендациям
районного педиатра, который больше думает о собственной безопасности, чем о
будущей жизни ребёнка, – только первые месяцы и годы "правши" прошли под прессом
болезней. Все от него устали, он всем надоел, поэтому – едва подошел срок – его
вытолкали в ясли. А там – новые хвори: три дня ходит – неделю дома; мать сидит
на больничном, нервничает, думает о службе, срывает на нём зло; нежность
достаётся крохами. В детском саду – и того почище: надо приучаться к мысли, что
каждый думает только о себе, тянет к себе твою игрушку, а если надумаешь
получить её в очередь – никогда не дождёшься. Значит, надо отнять, и если
обиженный тобою плачет – не расслабляться, не поддаваться жалости: главное, что
тебе хорошо, что ты ухватил и держишь, что ты – сильнее. Здесь он усвоил на всю
жизнь: 1) дисциплина – это свято, 2) стихи бывают только скучными, 3)
воспитательнице никогда нельзя говорить, что ты на самом деле думаешь.
И вот на таком фоне – при жесточайшем дефиците энергопотенциала, нежности и гармонии, в привыкании к экстремальным ситуациям, когда одну за другой надо решать сложные нравственные задачи, – на таком фоне зреет правое полушарие. Впрочем, почему "зреет"? Пытается развиться, пытается найти себя, пытается сформировать своё видение мира. Увы, ничего из этого не выйдет – жизнь не даст. Потому что со дня рождения малыш поставлен в ситуацию (в нескончаемый ряд ситуаций), когда он должен решать задачи на выживание, а для этого анализировать и искать пути наименьшего сопротивления (сперва инстинктивно, потом сознательно) – мочиться в пелёнки, кричать, ловчить, хитрить, прятаться, отнимать, лгать. Значит, с первого дня жизнь требует, чтобы развивалось правое полушарие. Чтоб формировался "правша". Левому полушарию приходится работать под постоянной нагрузкой, поэтому оно тянет на себя всю энергию и ускоренно развивается. Поэтому в нём раньше просыпаются чувства (и формируется мысль). Поэтому его айсберг переворачивается куда раньше, чем у инфантильного "левши".
У "правши" нет прошлого. Не буквально, разумеется. Прошлое у него есть, и
"правша" его помнит – но только как опыт. Другой ценности прошлое для него не
представляет. Настоящее – да: это реальная ситуация, в которой надо разобраться,
в которой надо выжить, а при удаче и урвать нечто от реалий сего нескладно
придуманного мира. И будущее ему интересно: ведь когда начинаешь анализировать,
раскладывать по полочкам, нужно идти к какой-то цели, иначе анализ и решение
задачи теряют смысл, а бессмыслица не может привлечь "правшу". Разумеется, цель
должна быть близкой, реальной, потому что для дальних целей у него нет сил, да и
заглянуть так далеко он не может всё по той же причине: нет сил. Ну и потому,
что он просто не верит в послезавтрашний день.
Школа (писать можно только правой рукой), быт (например, ручки дверей сделаны
только под правую руку), работа (вся техника сконструирована под правую руку) –
всё поощряет развитие левого полушария. Правое остаётся слабым, дополняющим –
работающим на подхвате. И – поскольку нет другой работы – по мере сил
переквалифицируется на несвойственные ему логические, аналитические функции.
Как вы уже сами поняли, согласно восточной философии "правша" – олицетворение
мужского начала.
Это сухарь. Педант. Ему не позавидуешь – он никогда не бывает доволен жизнью.
Почему? Потому что его уровень притязаний выше его реальных возможностей. Ах,
если б он мог получить удовлетворение от самосовершенствования, от любования
собственным "я" – как "левша"!.. но это ему не дано. Его внутренний мир беден,
хотя он и не подозревает об этом. Где же ему искать опору? Разумеется – вне! В
коллективе, в обществе, на худой конец – в семье. Вот почему он явно социален:
ему важна, ему необходима оценка окружающих; ею он живёт. Значит, она для него –
источник эмоций. От положительных он расцветает, отрицательные легко могут
сломать его навсегда: ведь внутри его нет опоры, а наружная должна быть рядом,
под рукой. Но стоит шторму чуть отнести его от берега – нашему антею конец.
Выплыть к суше, к новой жизни он может лишь при одном условии: если
перестроится, если перестанет быть "правшой".
Чем он утверждается в жизни – нетрудно догадаться. Прежде всего – своим
авторитетом. Ему важно, чтобы его ценили, чтобы его уважали и боялись. Хорошо
бы, чтоб и любили – это чувство ему недоступно и потому особенно привлекательно.
Впрочем, в глубине души он не верит в существование любви и к знакам её
относится с недоверием: а не игра ли это?
Вторая его опора – мировоззренческая. Он – радикал, критикан; он – за перемены.
Правда, у него нет ясной, целостной, последовательной программы, зато он видит,
как всё вокруг плохо и нескладно.
Третья его опора – материальная. Он должен жить не хуже, чем другие; а если
получится, хоть чуточку, хоть на самую малость получше – он считает, что у него
всё в порядке. Одежда, мебель, квартира, машина – он может делать вид, что он
выше этого; тем не менее он соблюдает правила этой игры, как и вообще все
правила – к этому его приучили с детского садика.
Это он читает детективы и решает кроссворды: работа редко приносит ему
удовлетворение, а гиперразвитое левое полушарие требует нагрузки – и
наслаждается этими высушенными схемами.
По этой же причине – мозг недорабатывает, и потому вынужден сам искать себе
работу – "правша" считает всё подряд: окна домов, ступени лестниц, фонари на
улицах, складывает номера машин и троллейбусных билетов …
Это он – поклонник рока, попа и прочей современной музыкальной жвачки.
Примитивный ритм и предсказуемость приносят ему удовлетворение своей логикой,
положительная эмоция рождается 1) от способности к предвидению, 2) от полного
овладения ситуацией, 3) от неосознанного ощущения своего превосходства.
Всегда, во всех ситуациях бог "правши" – результат. "Правша" его добивается, но
удовлетворения не получает – нечем.
Истинность теории проверяется практикой. С помощью данных о доминантности
мозга можно анализировать всевозможные социальные процессы. Например – в двух
словах – как зависит от этого прочность семьи?
Условные задачи: 1) любовь есть (ну повезло людям, чего не бывает), 2) дети
есть, 3) материальных проблем нет.
Варианты решения:
Оба "правши" – с первого дня соперничество, неуступчивость, борьба за власть.
Бесконечное количество слов, упрёков, взаимных поучений – логика торжествует!
Оба, кажется, только тем и заняты, что ищут источники отрицательных эмоций.
Следовательно, эта семья запрограммирована на самоуничтожение, и главная
виновница этого – женщина (авторов можно понять: они оба мужчины; но несколькими
строками ниже вы нас поймёте, надеемся, более широко).
Оба "левши" – каждый занят самим собой, потребность в общении ничтожна, отмеряна
его служебными функциями. Они прекрасно понимают друг друга, даже без слов, но
это понимание им необходимо только для комфорта. Здесь царит благополучная
скука, от которой острее страдает женщина; вскоре семья перерождается в уютное
сожительство равнодушных друг к другу партнёров, которое станет неустойчивым,
когда вырастут дети. Мужика выдернуть из этой системы не составляет труда –
достаточно сильной и волевой руки, но и здесь чаще – не выдержав скуки – ломает
семью всё-таки женщина.
Оба в "норме" – значит, естественно приспосабливаются друг к другу: легко
дополняют, охотно уступают, во всём поддерживают друг друга. Да что здесь долго
развозить – будьте счастливы, милые!
Она "левша", он "правша" – вполне жизнеспособная система. Он – лидер, но
руководит она, хотя и не явно. Она предвидит возможные конфликты – и гасит их
уже в зародыше. Значит, гармония этой семьи зависит только от неё и может быть
сколь угодно длительной – пока она осознаёт свою ответственность.
Он "левша", она "правша" – не семья, а недоразумение: он её уважает, она его –
презирает. По любому поводу она доказывает своё превосходство, плачется на свою
судьбу, но её устраивает его компромиссность: только с таким, как он, она может
быть самой собой, чувствовать себя комфортно. Система жизнеспособна только при
условии, что энергопотенциал "левши" мал, поэтому он и терпит семью как
неизбежное зло.
Он в "норме", она "левша" – очень неплохо. Он её всегда поймёт, а она с лёгким
сердцем (без жертв) поможет ему быть самим собой.
Он в "норме", она "правша" – м-да, какая норма устоит против женской логики? Он
её потерпит, конечно, но лучше б она долго не испытывала его терпения.
Она в "норме", он "левша" – прекрасная семья! Она бесспорный лидер, но такому
лидеру не грех и подыграть – ведь всегда окажешься в выигрыше!
Она в "норме", он "правша"… Этой даме мы можем только посочувствовать: она
достойна лучшей судьбы, а вынуждена приспосабливаться, обманывать, хитрить. Ей
всё время приходится держать морковку перед носом этого осла – только так она
поведёт его к цели. Но даже в этом случае на его помощь она не рассчитывает – и
правильно делает.
Теперь, когда вы узнали даже судьбу своей семьи, пора возвратиться к
серьёзным материям. В этой главе осталось определить последнее: качество вашей
психомоторики.
Напомним: остановка произошла в тот момент, когда вы написали нули на скорость.
Затем сделали первый вывод – о доминанте вашего мозга. Чтобы продолжить работу,
проанализируем написанные на скорость нули и выберем самый характерный: для
"правшей" – падающий вправо, для "левшей" – падающий влево, для "двуруких" –
вертикальный или плоский.
Выбрали?
Получите третье задание: нужно написать одну строку выбранных нулей. Писать
следует не спеша, но свободно (в отличие от задания на каллиграфию), а самое
главное – мышечно запоминать движение рук.
Объясним смысл этого задания.
Только тренированный глаз различает в одном цвете десятки и сотни оттенков
(вот почему широкий – и непросвещённый, некомпетентный – зритель видит в картине
только сюжет; красота переливчатой гамы, колорита, изощренных лессировок – а это
и есть язык живописи, – увы, доступна только знатокам; значит, демократический
зритель – не зная этого языка – судит о живописи, как о доступной ему сюжетной
литературе),
только тренированное ухо различает в музыке всё богатство воплощённых в ней
чувств
(колыбельная, народная, да и просто очень хорошая, настоящая песня тоже вызывает
чувство – и потому запоминается сразу и навсегда; а так называемая эстрадная
песня – 9 из 10 – в лучшем случае вызывает положительные эмоции – но забывается
сразу же, едва отзвучав; ещё проще с рок-музыкой: ритмом и герцами она напрямую
воздействует на инстинкты, которые вырываются наружу, затапливая сознание;
конечно, если нет сил и мужества достичь свободы через творчество, то и это
сойдёт; в самом деле – кто свободней сумасшедших?..),
только тренированное обоняние различает в том, что мы квалифицируем по двоичной
системе "приятно - неприятно", десятки замечательных запахов, которые,
сочетаясь, рождают богатейшую гамму сильных чувств.
Только тренированная мышца (не просто сильная, не просто приученная к
определённой работе) способна 1) различать тончайшие оттенки движения, 2)
находить в них оптимум и 3) запоминать его; возможно – на всю жизнь. Только
тренированная мышца способна не только 4) доставлять удовольствие (источник
положительных эмоций), но и 5) рождать чувство – как результат найденной
гармонии.
А во время обычного письма мышца работает механически, бездумно. Значит, в этом
задании мы обращаемся к её способности запоминать – способности, которую
почему-то используют только талантливые люди. А чем мы хуже?
Разумеется, из результатов третьего задания никаких выводов не последует.
Запомнили оптимальное движение? – вот и ладненько. Расслабьтесь. В четвёртом
задании опять придётся поработать.
Пишем такие же нули на скорость. Время – 1 минута.
Написали? Обратите внимание: строчки стали ровней и нули почти идентичны.
Правда, иногда бывают срывы, нули поднимает или заваливает; что поделаешь:
издержки консерватизма каллиграфического письма.
Теперь подсчитаем и сравним количество нулей во втором и четвёртом заданиях. И в
зависимости от результата будем судить о качестве вашей психомоторики.
1. В последнем задании ваш результат вырос на 25+/–5%. У вас отличная
психомоторика. Но вы не знаете своих возможностей и слишком доверчивы к
прописным истинам. Только поэтому вы не способны разглядеть окружающие вас
интереснейшие задачи. Рекомендуем всерьёз заняться своим энергопотенциалом. Всё
остальное придёт само.
2. Результат вырос на 17+/–2%. Неплохо. Возможности вашей психомоторики
ограничены утомлением. Проанализируйте, где или когда в прошлом вы стали жить
вопреки подсказкам вашей интуиции. Если вы ей поверите (а ей можно верить), вам
не составит большого труда найти себя, сделать вашу жизнь интересной и
насыщенной. Разумеется, рычагом послужит тот же энергопотенциал.
3. Результат вырос на 10+/–2%. На троечку. Как говорится, жить можно, а
удовольствие получать – нет. Причина: вы не доверяете мудрости тела. Не имея сил
плыть куда вам хочется, вы плывёте по течению, для комфорта и спокойствия
обвязавшись спасательными поясами стереотипов. По сути, вы не живёте, а спите; а
ведь могли бы жить! Поглядите, сколько раз во втором задании мудрость вашего
тела снова и снова пыталась помочь вам. Так почему бы не задуматься о своей
жизни? Неужели не надоела скукота, в которой вы истязаете себя каждый день? У
вас ещё не всё потеряно. Если хватит решимости проснуться и зажить нормальной
человеческой жизнью – читайте эту книжку с начала, там всё написано, и самое
главное: действуйте!
4. Результат вырос на 2-3 нуля (не процента, как во всех предыдущих случаях, –
счёт идёт на единицы), и рисунок в обеих попытках почти не отличим: то есть уже
во втором задании ваши нули приняли оптимальные положение и форму. Мы б и рады
что-нибудь вам подсказать, но вы не нуждаетесь в наших советах – у вас и так всё
прекрасно. Желаем успеха!
5. Результат тот же или хуже, и нули так же хаотично мечутся… Плохо. Мудрость
тела задавлена; вы даже не представляете, что такое свобода желаний, свобода
движений, свобода действий, свобода мысли. А если не представляете – как можете
поверить во всё это? Вы – робот, у которого есть шанс стать человеком. Вот
только мы не знаем, как убедить вас сделать это. Хотя бы из любопытства –
попробуйте. Говорят, что жизнь – прекрасная штука. Ей-богу, попробуйте! вы же
ничего не потеряете.
Резюме
1. Жизнь пеленает на каждом шагу – и гениев, и нас. Но гении смогли
удержаться на уровне своей природы, мы же… ну, мы знаем себе цену. В чём
различие между нами? Гениям нравится жить интересно, а нам нравится – скучать.
2. Жизнь пеленает на каждом шагу – но не ломает! (Кроме тех случаев, разумеется,
когда она считает, что эту игрушку пора выбросить). Значит, в пеленании заложен
глубокий стимулирующий смысл: только противодействие рождает необходимость в
действии, которая перерастает в потребность и учит нас находить задачи, а
значит, и вносит в нашу жизнь смысл. Если волк не будет гонять зайца – тот
захиреет.
3. И мы, и гении стоим на одной лестнице. Перепад высот огромен, но лестница-то
одна, и ничто, кроме лени, не мешает нам подняться наверх.
4. Каждая задача – это спеленутая тайна природы. Распеленывая задачу, мы
приращиваем свой энергопотенциал и совершенствуем свою психомоторику, значит,
распеленываем себя. Значит, решение задач – это путь к свободе.
5. Не бойтесь!
| Продолжение | Оглавление |
